- Не уезжай, я боюсь за тебя.
- Это глупо. Мне надо ехать, если даже и умру там, но надо.
- Сегодня у тебя есть дела в городе
- Нет. За копией поедешь ты.
- Я не хочу тебя оставлять одного.
- Перестань, лучше принеси водки. Давай выпьем - может тогда я смогу уснуть.
Нина встала и подошла к секретеру.
- Водка есть. Налить?
- Наливай. А ты.
- Я не хочу. Ничего не хочу. Хочу быть с тобой.
- Со мной нельзя.
- Знаю-знаю, но хочу. Ты не можешь мне запретить желать тебяя.
Я выпил водку и закурил. В кабинете становилось светлее и светлее - день начинался. Новый день, морозный, безрадостный.
- Спи,- сказала Нина. - Я пойду убирать со стола. Да и вояку пора будить.
Она вышла, а я провалился в сон, пьяный, тревожный.
Мой организм устал до предела, и измоталась душа - спал я до обеда. Меня разбудила Нина. Кабинет был залит солнечным светом, и было не по-зимнему уютно и тепло.
- Соня! Просыпайся. Пора звонить художнику или ты забыл?
- Почему же? Я все помню, а который час?
- Скоро два. Тебе кофе или чай?
- Сигарету и крепкий кофе. А что наш друг Нефедов?
- Полковник отоспался, и мне пришлось с ним повозиться. Лихой вояка!
- Он тебе понравился?
- Оставь это. Глупо. Я уже давно не чувствую мужчины, если не хочу сама.
- Ты права. Оставим эту тему, а кофе хороший. Как называется?
- "Пеле".
- Молодец Эдсон Арантес де Несемента!
- Кто это? Ты о ком?
- Это, девочка, и есть великий Пеле.
Сигарета, кофе, душ и я был в полном порядке. Можно было звонить копиисту.
- Если вы приедете через пару часов, работа будет готова.
- Серж. Ты сделал все, как я просил?
- Воля клиента - закон. Фирма веников не вяжет. Все в ажуре. А как вы? Готовы к оплате с вознаграждением?
- Если я сказал, значит так и будет. Называй адрес и мой человек выезжает.
- Это совершенно просто,- сказал Серж и назвал адрес.
- Сережа, я тебе верю. Не заставляй меня самому приезжать к тебе.
- Шеф, все будет о кей.
Я назвал Нине адрес художника и вручил деньги.
- Какой бы ни была работа, все равно переплати. Думаю, что он постарался, а выше головы все равно не пригнуть. Если что не так - звони.
Когда она ушла, я, оставшись один, почувствовал опять свое одиночество. Бродил по огромной квартире, пытался читать стихи, даже пробовал петь, но все не получалось...
Позвонил Нефедов. Справился о моем самочувствии и не отменил ли я свое решение лететь.
- Завтра рано утром есть борь как раз в ваш город. Теперь это пограничная зона, но я все уладил. Если вы не передумали, то за два часа до вылета я пришлю машину.
Я поблагодарил полковника и подтвердил свое намерение лететь домой.
Вернулась Нина и привезла картину. Мастер постарался. И буквально через несколько минут он мне позвонил.
- Вы уже видели работу?
- Да. Я в восторге. Просто изумительно. Вы хороший художник.
- Вы хорошо заплатили. Рад, что есть на Руси такие люди.Сегодня не часто можно встретить человека отваливающего такие бабки за копию русского художника. Больше делают запад.
- Я надеюсь, что вы меня запомните и в следующий раз мы встретимся, как друзья.
- Буду рад для вас работать.
Копия Айвазовского "Утро над морем" заняла место подлинника на кухонной стене. Больше ничто не держало меня в столице. Я мог возвращаться. Тупая грусть заполнила душу.
- Нинок, а не устроить нам праздник?
- По случаю отъезда?
- Да. По случаю отъезда.
- Я не против праздников, но теперь что-то не хочется.
- Тогда вызывай такси - поехали кататься. Мне все равно надо прикупить кое-что из вещей. Не могу носить чужое.
Сумерки только собирались где-то в вышине и еще не опустились на город. Воздух пропах мокрым снегом и выхлопными газами. Мы кружили по Москве весь вечер, забили машину пакетами и сумками. Несколько раз останавливались у кафе и каких-то забегаловок - пили водку, шампанское, ели сочный испанский виноград и мчались дальше.
Домой вернулись уставшие и чуть охмелевшие. Казалось все, что я хотел, сделано, но одна мысль, одно желание не давали мне покоя.
- Нина. Разбери наши покупки и приготовь ужин, а я скоро приеду.
- Ты куда? - настороженно спросила она.
- Мне надо.
Не мог я, пока я в Москве, не побывать у этого дома, нашего дома. Текстильщики. Пролетарский район столицы. Здесь много лет назад я был счастлив с ней. С той, кого любил всю свою жизнь, о ком никогда не забывал. И не смотря на зимний вечер, грязный снег у дома и голый, уродливый куст сирени - мне виделось лето, ее лицо и я слышал ее голос.
Я сидел на лавочке у подъезда, пил водку прямо из горла бутылки и, кажется, плакал. Плакал, наверное, больше по ушедшей в никуда жизни, плакал по растраченной любви. Да и плакал ли - наверное, выл от бессилия и одиночества. Потом прошел нашим маршрутом до метро, выкурил сигарету и ак только ее выбросил, с нею вместе отбросил от себя все прошлое и будущее. Не осталось ничего, только желание мстить, только желание мстить.