Выбрать главу

- Не уезжай, я боюсь за тебя.

- Это глупо. Мне надо ехать, если даже и умру там, но надо.

- Сегодня у тебя есть дела в городе

- Нет. За копией поедешь ты.

- Я не хочу тебя оставлять одного.

- Перестань, лучше принеси водки. Давай выпьем - может тогда я смогу уснуть.

Нина встала и подошла к секретеру.

- Водка есть. Налить?

- Наливай. А ты.

- Я не хочу. Ничего не хочу. Хочу быть с тобой.

- Со мной нельзя.

- Знаю-знаю, но хочу. Ты не можешь мне запретить желать тебяя.

Я выпил водку и закурил. В кабинете становилось светлее и светлее - день начинался. Новый день, морозный, безрадостный.

- Спи,- сказала Нина. - Я пойду убирать со стола. Да и вояку пора будить.

Она вышла, а я провалился в сон, пьяный, тревожный.

Мой организм устал до предела, и измоталась душа - спал я до обеда. Меня разбудила Нина. Кабинет был залит солнечным светом, и было не по-зимнему уютно и тепло.

- Соня! Просыпайся. Пора звонить художнику или ты забыл?

- Почему же? Я все помню, а который час?

- Скоро два. Тебе кофе или чай?

- Сигарету и крепкий кофе. А что наш друг Нефедов?

- Полковник отоспался, и мне пришлось с ним повозиться. Лихой вояка!

- Он тебе понравился?

- Оставь это. Глупо. Я уже давно не чувствую мужчины, если не хочу сама.

- Ты права. Оставим эту тему, а кофе хороший. Как называется?

- "Пеле".

- Молодец Эдсон Арантес де Несемента!

- Кто это? Ты о ком?

- Это, девочка, и есть великий Пеле.

Сигарета, кофе, душ и я был в полном порядке. Можно было звонить копиисту.

- Если вы приедете через пару часов, работа будет готова.

- Серж. Ты сделал все, как я просил?

- Воля клиента - закон. Фирма веников не вяжет. Все в ажуре. А как вы? Готовы к оплате с вознаграждением?

- Если я сказал, значит так и будет. Называй адрес и мой человек выезжает.

- Это совершенно просто,- сказал Серж и назвал адрес.

- Сережа, я тебе верю. Не заставляй меня самому приезжать к тебе.

- Шеф, все будет о кей.

Я назвал Нине адрес художника и вручил деньги.

- Какой бы ни была работа, все равно переплати. Думаю, что он постарался, а выше головы все равно не пригнуть. Если что не так - звони.

Когда она ушла, я, оставшись один, почувствовал опять свое одиночество. Бродил по огромной квартире, пытался читать стихи, даже пробовал петь, но все не получалось...

Позвонил Нефедов. Справился о моем самочувствии и не отменил ли я свое решение лететь.

- Завтра рано утром есть борь как раз в ваш город. Теперь это пограничная зона, но я все уладил. Если вы не передумали, то за два часа до вылета я пришлю машину.

Я поблагодарил полковника и подтвердил свое намерение лететь домой.

Вернулась Нина и привезла картину. Мастер постарался. И буквально через несколько минут он мне позвонил.

- Вы уже видели работу?

- Да. Я в восторге. Просто изумительно. Вы хороший художник.

- Вы хорошо заплатили. Рад, что есть на Руси такие люди.Сегодня не часто можно встретить человека отваливающего такие бабки за копию русского художника. Больше делают запад.

- Я надеюсь, что вы меня запомните и в следующий раз мы встретимся, как друзья.

- Буду рад для вас работать.

Копия Айвазовского "Утро над морем" заняла место подлинника на кухонной стене. Больше ничто не держало меня в столице. Я мог возвращаться. Тупая грусть заполнила душу.

- Нинок, а не устроить нам праздник?

- По случаю отъезда?

- Да. По случаю отъезда.

- Я не против праздников, но теперь что-то не хочется.

- Тогда вызывай такси - поехали кататься. Мне все равно надо прикупить кое-что из вещей. Не могу носить чужое.

Сумерки только собирались где-то в вышине и еще не опустились на город. Воздух пропах мокрым снегом и выхлопными газами. Мы кружили по Москве весь вечер, забили машину пакетами и сумками. Несколько раз останавливались у кафе и каких-то забегаловок - пили водку, шампанское, ели сочный испанский виноград и мчались дальше.

Домой вернулись уставшие и чуть охмелевшие. Казалось все, что я хотел, сделано, но одна мысль, одно желание не давали мне покоя.

- Нина. Разбери наши покупки и приготовь ужин, а я скоро приеду.

- Ты куда? - настороженно спросила она.

- Мне надо.

Не мог я, пока я в Москве, не побывать у этого дома, нашего дома. Текстильщики. Пролетарский район столицы. Здесь много лет назад я был счастлив с ней. С той, кого любил всю свою жизнь, о ком никогда не забывал. И не смотря на зимний вечер, грязный снег у дома и голый, уродливый куст сирени - мне виделось лето, ее лицо и я слышал ее голос.

Я сидел на лавочке у подъезда, пил водку прямо из горла бутылки и, кажется, плакал. Плакал, наверное, больше по ушедшей в никуда жизни, плакал по растраченной любви. Да и плакал ли - наверное, выл от бессилия и одиночества. Потом прошел нашим маршрутом до метро, выкурил сигарету и ак только ее выбросил, с нею вместе отбросил от себя все прошлое и будущее. Не осталось ничего, только желание мстить, только желание мстить.