- А чем занимаетесь Вы? - спросила Катя.
- Я? Просто живу.
- Просто живете? - переспросила она. - А как это - просто жить?
- Просто жить? День прожил и счастлив.
- У Вас нет семьи?
- Где-то есть, но я им не нужен.
- Они Вас бросили?
- Нет. Мы расстались.
- А дети?
- Дети? Растут.
- У Вас грустные глаза. Мне, кажется, Вы говорите неправду.
- Тебе нужна, правда? Пошли в мою комнату. Я тебя хочу.
- Я знаю. И сама этого хочу, но зачем спешить. Я приехала надолго.
- Это делают сразу или никогда.
- Надо убрать со стола.
- Не надо. Мы потом вернемся и продолжим.
Ночь была глубокая, а кровать маленькая. Я сбросил матрац на пол, и мы понеслись вскачь. Нас охватило безумство. Она соглашалась на все, а у меня все получалось и мы оба этого хотели.
На кухне за столом она сидела тихая, покорная, задумчивая. Мне же было чертовски хорошо, и на меня навалилась веселость. Я глотал водку и нес всякую чепуху.
- Сегодня в магазине, в отделе, где продают водку, произошла такая сцена. Это не кино - это жизнь: подходит мужик, уже пьяненький, и спрашивает "Есть у вас в магазине самая лучшая и самая дешевая водка?" А продавец - этакая бабище пудов шести - ему отвечает: "Самая лучшая и дешевая здесь - это я".
Катя улыбнулась своим маленьким ртом и сказала:
- Ты много пьешь.
- Катюша! Много пить - это не значит быть алкашом. Алкаш - это камень, летящий с горы. Я же, когда пью - иду наверх.
И потнянулись дни весенние, наполненные любовью без любви. То ли душа моя соскучилась по женской ласке, то ли она, Катя, и впрямь меня любила той любовью, которая привязывает мажчин к женщине. Но не на миг я не забывал своей боли утраченного, желание мести ни на секунду меня не покидало. Это было, как сон. Сон беспокойный, тревожный, наполненный страхом пробуждения. Жизнь не продолжалась, она остановилась, готовая ко всему и я знал, что этот день настанет. День последнего поцелуя, день сказанных и несказанных слов, день последнего взгляда. Для нее день утраты, для меня день свободы.
А весной уже даже не пахло - она резвилась вовсю в буйстве цвета и запахов. За свою жизнь много чего терявший, я расстался с Катериной без сожаления. Как-то за несколько дней до дня последнего, она, видимо, почувствовав мое настроение, сказала мне:
- Не уходи от меня. Не бросий меня.
Смотрела с мольбой и желанием быть.
- Милая Катя! Я не тот, кто тебе нужен. Мы согрели свои души, но костер угас. Прости, что твоя боль не стала моей болью, но теперь сделать это лучше, нежели потом. Боль уйдет со временем и наступит прозрение. Твоей любви мало на двоих, а я уже любить не умею - мое сердце не стучит, оно бьется в агонии.
И в посленюю ночь она все хотела и у меня все получалось. В бессилии мы оставили друг друга лишь под утро, а когда я проснулся, на столе стояла бутылка водки и рядом пачка сигарет. Кати, как и не было. День набирал свою силу, и я знал, что вечером увижу Леву, того самого надежного Леву, которому я доверял.
За время моего отсутствия город изменился, но на первый взгляд. Присмотревшись, я увидел и грязь, и нищету, серость и убогость демократических перемен. Все есть, но не для всех. И лица людей на улицах стали злее, каждый жил в себе и собой. Нищих старались не замечать. Будто сознавая, что завтра они могут стоять рядом. Левину коммунальную двухэтажку я нашел сразу. Этот старый пройдоха вертелся здесь постоянно и лишь изредка появлялся в своем дворце с бассейном и оранжереей. Хитрый лис, он умел жить при любой власти и при любых законах делал деньги. В подъезде воняло похлеще нежели в лагерном сортире, было темно и был риск наступить на "что-то".
Левик пил чай. Курил сигарету и пил чай.
- Здравствуй Лева!
Он посмотрел на меня, но не долго, а вскользь.
- Здравствй!
- Чай пьешь!
- Чай пью.
- У меня к тебе дело.
- Ну и что? У всех дела.
- Мое большое. Больше, чем деньги.
- Больше денег могут быть только Большие Деньгиы умеете разговаривать,- сказал Лева и баксы исчезли со стола.
- А ты умеешь работать, потому я здесь.
- Если Вы положите на стол половину того, что у меня в кармане, мы с Вами договоримся.
- Лева. Я уже с тобой договорился. А что у тебя в кармане, меня не интересует. Я знаю свой карман. Мне нужны ксивы.
Он закивал головой, а губы сложил трубочкой.
- Я так и знал. Я понял сразу. Когда?
- Не торопись. Мне нужна не "липа", а документы. Вот фото и все данные.