Лева даже не взглянул на стол, где лежали мои фотографии и анкетные данные черт знает кого, мною выдуманные.
- Десять дней. Не раньше. С Вас еще кусок при получении и обещаю - квитанции не будет.
- Если бы я нуждался в квитанции, то пошел бы в другое место, а кусок можешь уже сегодня записать в свой актив.
Лева сказал: "Без квитанции" - это означает, что он гарантирует полную безопасность нашей сделки. Я был уверен в этом человеке. Он любил деньги так, как мать любит свое дитя; он любил их больше самой жизни. Предать! Обмануть! - нет, деньги дороже этих мелочей.
Я запасся водкой и харчами на десять дней и упал на дно в своей каморке. Бабуля после отъезда дочери приболела, и днями не выходила из своего угла, а я читал "Работницу" за 1965 год и пил водяру, зажевывая ее шпротами и грибами. Жизнь остановилась, замерла. Течение дней не менялось - ночью водка, а с рассвета до вечера - сон, тревожный, беспокойный. К концу недели приехала Катя, проведала мать. Мы поговорили с ней ни о чем. Моя небритая полупьяная рожа не понравилась ей и она уехала. "Уехала,- подумал я,- и теперь уже точно навсегда из моей жизни". Якобы с легкостью я расставался с людьми мне дорогими, но еще легче я приобретал врагов. Ирония судьбы. Я не ведал, что меня ждет впереди, но что буду помнить Катю, знал точно.
А Лева не подвел. Мы встретились с ним в названный день, и он положил на стол документы. Новые, красивые - документы в рай.
- Таких не сделают даже в мусарне,- сказал Лева, убирая со стола пачку баксов. - А я Вас узнал,- тихо добавил он и посмотрел на меня.
Наши глаза встретились.
- Нет. Нет. Не думайте так. Лева умеет молчать. Вы поэтому ко мне и пришли. Вы умный человек, а я умею молчать.
- Ты умный, Лева, человек, но сегодня ты ошибся - мы с тобой не встречались.
- Кто сказал, что мы знакомы? Я так вообще Вас никогда не видел и не знаю. Мой папа, когда я бегал в коротеньких штанишках, говорил мне: - "Лева! Не бойся тех, у кого есть враги - они не продадут, а бойся тех, у кого много друзей - этим есть, что продать". А за Вас говорили серьезные люди. Это был не шорох, это был шум на весь город.
- Благодарю.
И я вышел. Весна уже правила бал. На каждом углу бабушки с цветами и семечками по рублю, а девчушки надели такое мини, что было видно даже гланды. Я осмелел. С прессом баксов и документами в кармане - море по колено.
Вечерний город рассвечивался огнями, кафешки заполнялись людом, сновали автомобили всех марок мира - город постепенно превращался в гуляку. Реклама предлагала все виды утех и развлечений, приглашала отведать кухни всех народов мира - от сдержанных скандинавов до экзотичных малайцев. Девчушки в откровенных нарядах зазывали в стриптиз бары. Город опасудел.
Мне было не резон появляться там, где хоть на тысячную долю процента была возможна встреча с кем-либо из моей прошлой жизни, но бес вселившийся в меня, бес под именем "А, хер, с ним" гнал меня именно туда, где более всего и была эта встреча возможна. "Звезда". В мою бытность эта была элитная гостиница для особенных людей, где и у меня был свой номер-люкс. Такси взвизгнуло тормозами. Остановилось. Водила лениво взял деньги, не глядя на меня. Я вышел.
Запустение и тишина. Сумерки подчеркивали захолустье. Лишь у входа на кривом столбе горел фонарь, но так тускло, что его свет дополнял мрак пейзажа. Входная дверь была заперта, но сквозь стекло в дальнем углу, где раньше был стол заказов, я увидел свет настольной лампы. На мой стук к двери подошел мужик лет под шестьдесят.
- Чего надо?
- Откройте. Я хочу с вами поговорить.
- О чем говорить? Нету тут у нас ничего. Все закрыто. Прдаемся.
- Ты, что, дед, глухой? Открой - поговорим.
- Да, пошел ты к едрене фене. Сщас ментов кликну.
Мужик отошел от двери и зашаркал в свой угол к настольной лампе, в свете которой я увидел телефон. "Вот паскуда!" - решил я и пошел прочь от "Звезды".
А район-то был не центр. Сумерки сгустились до жидкой темноты, а фонари, естественно, не горели. Блеск рекламы и шум города был где-то далеко, а здесь, в темноте, рай воров и "бакланов". Лишь через три квартала появились признаки городской жизни, и я зашел в первый попавшийся бар. Зашел просто так - выпить водки и передохнуть. Идти мне все равно было некуда, а значит и планов - никаких. В российском подвале забацали евроремонт, завезли пиво закордонной закваски и пошло-поехало. Каждый столик освещался кокетливым бра, в углу дур-машина выдавала блюз, но размеренно - неназойливо, придавая звуками уют в помещении бара. За стойкой миловидная женщина лет под тридцаь, а рядом с ней вертелся мужик, видимо, с функциями охранника. Я заказал сотку водки и сел в удобное кресло. Клиентов было не много, в основном молодежь по парам. Пили виво, курили, лениво переговаривались, а водка была приятно-холодная, и сотка исчезла во мне моментально. Больше желая поговорить с милой барменшей, нежели водки, я опять подошел к стойке.