- Если тебя сюда Фраер прислал - живи, сколько хочешь,- сказала мне Лариса.
- Ты хочешь сказать, что отношения твои с хозяйкой не сразу сложились должным образом.
Солдат усмехнулся.
- Отвык я от человеческого языка. А ты, Фраер, будто только вчера из высшего общества, а не из лагеря. Хотя, ты же давненько из Сибири?
- Давненько, Павлик, давненько. Но я одинаково бойко говорю, как на фене, так и на языке денди. Это генетическое.
- С тобой интересно.
- Мне и самому порой кажется, что я персонаж какого-то дьявольского фильма. И что все это скоро закончится, и я услышу команду "Снято". Но это жизнь, Паша, и ее надо жить.
- У тебя есть какие-то дела в этом городе?
- Делишки. Пара-тройка долгов, один-два разговора... и, вероятно, все. Времени, правда, в обрез, но и спешить не имею права - ставка очень высока.
- Я тебе нужен?
- Да, Павлик! Я надеюсь на твою помощь, как профессионала.
- Даже так? Совсем стало интересно. Будем мочить?
- Будем мочить!
- Я - за. Давай выпьем!
- О кей.
А день уже клонился к вечеру, солгце свалилось с зенита и его косые лучи едва заметно золотили нехитрую мебель на веранде. В мыслях своих, за время рассказа Солдата, я уже прикинул, что мне придется повидаться со всеми жильцами этого дома. "Повидаться - одно, а вот, что говорить при этом - другое. Мое появление в доме - это возврат его обитателей в их прошлое, нехорошее прошлое. Так зачем же теребить душу? Волею судьбы я живу в прошлом и никак из него не вырвусь, а причем же они? Боженька-Братан отхватил перстом своим божественным будущее от куска моей жизни, как будто запер в пустом темном кинозале смотреть одно и то же надоевшее кино".
- А что, Фраер, долги приличные? Ты, как я мыслю, за мелочью не наклонишься.
- Если жизнь чего-нибудь стоит - то да!
- Смертушки захотелось?
- Нет! Совсем нет! Просто эти людишки задержались на этом свете. Сытно кушают, сладко спят, а там уже давно для них черти котлы растопили.
- Тебе бы, Фраер, книги писать. Не ствол в руки, а перо.
Солдат рассмеялся, а я лишь улыбнулся его каламбуру. "Надо будет, и перо возьму в руки".
- Жилье есть в городе? - спросил Солдат.
- Снял хатенку, но что-то мне там не живется. Нутром чую, что хата паленая.
- Так в чем дело? Давай проверим. Прошмонаем, как учили.
- Прошмонаем,- согласился я. - Ты мне про Ларису расскажи, про Свету.
- Ты, что не хочешь с ними встретиться? - удивленно спросил Солдат.
- Хочу, но прежде расскажи, что и как?
- Лара вообще молодец. Баба правильная. Пару дней молчала, а потом спрашивает: "А где и как ты расстался с Фраером?" Короче разговор с ней долгий был, и тогда она мне рассказала о вашей встрече на тюрьме.
Солдат закурил и разлил пиво по стаканам. Мы оба молчали.
- Я потом долго думал о тебе, Фраер,. И что ты за человек? Лариса мне сказала однажды - "Я б за ним босиком по снегу на край света пошла. Только пусть позовет". Умеешь ты, однако, мозги пудрить, а может ты такой чокнутый, а, Фраер?
- Порой, Паша, и мне кажется, что я не от мира сего.
- А Светка! Так, та вообще от тебя без ума. Все уши прожужжала. "Вернется! Вернется!"
- Так у тебя с ними все хорошо? Полный о кей.
- Все в ажуре.
- И тут появляюсь я и ломаю вашу жизнь. Так?
- Не так! - он почти кричал. - Не так. За тех, кого мы приручили, мы должны отвечать. Читал такое? Это...
- Паша! - перебил я его,- тебя еще в проекте не было, когда я читал Экзюпери.
У Солдата отвисла челюсть. - Ты в натуре блаженный.
- Мы сбились с темы, Солдат. Чем мог - я помог Ларисе и Светлане. Зачем же мне об этом напоминать? Жизнь настроилась, все хорошо и опять я - Фраер - мудила без имени и флага.
- Нет не так! Ты не просто помог - ты спас их и меня, кстати, тоже. Почему же нам это не помнить? А, Фраер? Ты просто боишься благодарности. Твоя душа очерствела от тюрем и лагерей, от людской злобы. Да, падла в жизни много, но есть и добро, а значит, есть и люди его помнящие. Вот так!
Было видно, что Солдату с трудом далась эта фраза. Он отвык от нормальной речи среди тех же тюрем и лагерей.