- Ты заказала водку? - удивился я.
- Славяне любят крепкие напитки.
И она красиво: ни алчно, ни медленно, а так, чтобы выпить и насладиться. Я же махнул свою рюмку и опять уставился в ее глаза. Она закусила оливкой и отпила глоток минералки, медленно-медленно, не утоляя жажду, а наслаждалась.
- Вода портит вино, как повозка дорогу и как женщина душу.
- Ты так плохо думаешь о всех женщинах или только о тех, кто запивает водку водой?
- Я о женщинах вообще не думаю.
- Как бы плохо вы не думали о женщинах, любая из них думает о вас еще хуже.
- И ты не боишься быть со мной так откровенной?
- Я вообще не боюсь мужчин. Мужчина - это большой ребенок. Почему бояться детей?
- Тебе не кажется, что это пахнет цинизмом?
- Нет. Моя откровенность - это только мое понимание ситуации. Возможно изменяться обстоятельства и мне придется лгать - буду лгать. Это жизнь.
- Зачем же тебе быть со мной откровенной? Сегодня встретились, поужинали, утром расстанемся и уже навсегда.
- Утром? - ее глаза смеялись.
- А почему нет?
- Я не сказала нет. Я спросила. Утром?
- Тогда скажи мне теперь же - да.
- Тебя это успокоит? Придаст силы? Если ты теперь же нуждаешься в моем "да", то я говорю "да".
Уверен, что я выглядел глупо, но ясно прочувствовал, что краснею.
- Ты определенно нравишься женщинам и даже имеешь у них успех, но ты не можешь этим пользоваться.
- Ты переходишь все границы.
- Я? - ее удивление было искренним. - А ты? Через полчаса после знакомства предлагаешь мне ни колье или в крайнем случае брошь, а постель и, причем, тут же ограничиваешь мои желания - до утра. Это ли на наглость?
- Мне кажется, что это ты меня волокешь в постель. Я помню, как ты вертелась в кабинете своего шефа передо мной.
Ее глаза потемнели. Губы сжались. Я понял, что ляпнул не то, заехал не туда. Она закрылась от меня, она ушла от меня, отдалилась. Повисла тишина. Я налил водки, только себе, холодной русской водки, но не рюмаху, а полный фужер и выпил.
- Да, ты прав. Я здесь по приказу шефа. И ты получишь то, что хочешь, но это только потому, что так хочет мой шеф. Он мужчина, умеющий добиваться своего, а ты всего лишь богатый мусорщик - подбираешь то, что тебе дают. Извини, мне надо выйти. Не провожай. Я здесь знаю каждый уголок. Ты не первый с кем я здесь.
Она встала, бросила на стол салфетку и пошла меж столов под жадные взгляды мужчин. Гордая, красивая, недоступная и... желанная.
Я сидел, как оплеванный. Нет. Меня то ли обоссали, то ли обрыгали. Так со мной никто не поступал, ни одна баба, ни один мужик. "Он мужчина, умеющий добиваться, а ты всего лишь богатый мусорщик". "А почему я богатый? Откуда ей знать - кто я ? Вот, где собака зарыта. Волей-неволей я расколол ее. Хороша лярвочка! Что ж, продолжим нашу беседу, милая Хелен или как там величать?"
Она вернулась.
- У меня, честно говоря, пропало настроение быть здесь. Если не возражаешь - поехали куда-нибудь.
- Куда?
- Ну ты, наверное, приготовил уютное гнездышко?
- Приготовил. Но если мы так рано останемся вдвоем, то непременно поругаемся, я не хочу с тобой ссориться. У богатых свои приколы.
- Причем здесь богатство? Держи себя в руках и все будет в порядке.
- А с чего ты взяла,что я богат?
- Так сказал шеф. "Иди Хелена поужинай с новым русским".
- Так и сказал?
- Да, так и сказал.
- И ты молча, как овца, пошла?
- Ну я же здесь.
- Это твоя работа?
- И работа тоже.
- А что еще?
- Смени тему. Мне надоело. Лучше налей мне водки. Ты любишь пьяных женщин?
- Нет. Женщин я вообще не люблю.
- Как. Ты голубой?
- Да. Я не просто голубой, а охеревший от тебя, мужик.
Ее глаза оттаяли. Губы чуть приоткрылись. Многих сил мне стоило, чтобы в этот миг ее не поцеловать.
- Ты просто много выпил. Поехали отсюда. Покатаемся по Москве. Я люблю этот город. А потом заедем в какое-нибудь кафе и выпьем кофе. Хорошо?