- Мы сделаем всё! Мы готовы служить вам, исполнять любые ваши приказы! Прошу! Пощадите нас! Господин, молим вас, проявите милосердие во имя Богов! – Стоило только женщинам начать молить Эша об прощение и милосердии, как все остальные, включая некоторых детишек, чьи счастливые улыбки могли умолить даже самого безжалостного человека и чьи души, по сравнению с их родителями, были девственно чисты, стали умолять Эш сохранить им и их родителям жизни.
- Милосердие? – Безжалостно посмотрев на сборище выживших, которые, как думал Эш, с небывалым трудом смогли преодолеть все трудности и выжить, пока он сам был в Вратах Ада, произнёс он. – Тогда почему вы не проявили его по отношению к ним? – Напрягши всё своё тело, чтобы в миг не сорваться в своей истинной форме, с яростью в голосе произнёс он, указывая рукой в сторону Камиллы и остальных рабов. – ГДЕ БЫЛО ВАЩЕ МИЛОСЕРДИЕ!? – Но долго держать себя в руках он не смог, в следующую секунду, он прокричал и вслед за его яростным криком, с неба ударили десятки молний и в тот же миг, как небо осветил свет молний, десятки человек, ранее бившихся головой о землю и умоляющих Эша о прощении, были обращены в пепел.
«Безжалостная казнь.»
Именно так историки будущего прозовут этот судебный процесс, где никто, кроме Императора империи Райз не имел право голоса.
- Никто из вас не заслуживает моего милосердия… - Слегка успокоившись только после того, как десяток людей обратились в пепел, тихо произнёс Эш. – Наказанием за ваши злодеяния на территории империи Райз, будет смерть от руки Императора. – Более не желая слушать их мольбы, Эш еще раз щёлкнул пальцами… - Умрите. – Последняя фраза, которая вышла из его уст, ознаменовала кончину более семидесяти процентов выживших.
***
- На наш лагерь напали! – Только главарь второй группу разбойников увидел то, как солнце застилают тучи, прокричал он. – Поспешим! – Сразу же приняв единственно верное, как он сначала думал, решение, добавил главарь и побежал впереди всех, намереваясь прийти на помощь как можно скорее.
Пробегая по ранее вытоптанной лесной тропинке, по которой рейдерские группы обычно вели свою добычу и доставляли припасы с помощью лошадей, Генри, главарь второй группы рейдеров или разбойников в простонародье, по крепче перехватив свое любимое мачете из орихалка, думал о своей жене и дочери, которые сейчас находились в лагере. Он молился, чтобы первая рейдерская группа сейчас находилась в лагерь, ведь силами того небольшого отряда, который обычно оставался на страже лагеря, никаким образом нельзя было защитится от нападающих, которые могли изменять погоду. Как человек, который ранее являлся капитаном рыцарей в Торговой Федерации, Генри знал, что маг, обладающий такой силой, попросту не может быть остановлен лишь небольшим отрядом из двадцати человек, для усмирения такого монстра нужно, по меньшей мере, человек семьдесят.
- Держитесь, я уже рядом. – Прошептал Генри. – Еще чуть-чуть и я помогу вам. – Также тихо добавил он…
…
- Нет… - Но уже через две минуты бега на полной скорости, Генри понял, что всё бесполезно. Стоило ему только взглянуть на возвышающуюся семиметровую каменную стену, огораживающую лагерь выживших от зеленого леса, как все силы покинули его тело. Если маг может изменить погоду, почти безостановочно бить по земле молниями и даже воздвигать такие стены, то у него, как у просто капитана рыцарей с огненным и воздушным атрибутами, нет никакого шанса против него. – Нет… - Но даже зная это, Генри не сдавался. Переборов себя и подавив свой страх в зачатке, он пошел вперед и остановившись напротив стены на расстоянии вытянутой руки, схватил свое мачете обоими руками. Влив всю магическую силу, которую он сейчас имел в мачете и усилив удар огненным атрибутом, Генри ударил.
*Буум*
Прозвучал звук удара, раскаленного метала о камень, но, в конечном итоге, метал проиграл. Орихалковое мачете, которое идеально сочеталось с огненным атрибутом и даже немного усиливало его, оставило на каменной стене лишь тридцатисантиметровую, обгорелую “рану”, которая толком и не повлияла на прочность самой стены. Но с другой стороны, Генри, который потратил почти все свои силы на один единственный удар, лишился не только маны и почти все выносливости, но и своего любимого мачете. Расправленный и сильно деформированный метал, который ранее являлся искусно выкованным лезвием, сейчас больше напоминал орихалковые кляксу, медленно капающую на землю.
- Нет… - Не обращая внимания на то, что обе его ладони сильно пострадали из-за огня, Генри расплакался из-за потери единственного оружия, которое могло хоть как-то помочь ему проникнуть внутрь лагерь и попытаться спасти свою семью.