— Все готово.
Проследовали за ним к причалу, где дожидался большой белый челн, и там, на пристани, увидели старца в белом, стоявшего рядом с великолепным конем. Он шагнул вперед, и хоббиты, к превеликой своей радости, узнали Гэндальфа. Маг больше не таился, и на его пальце сверкало Третье Кольцо, Нарья, с алым, как пламя, камнем. Известие о том, что Гэндальф уйдет за Море вместе с ними, порадовало всех отплывавших.
А вот Сэм совсем пригорюнился: он думал о том, каково ему будет одному-одинешеньку возвращаться домой через всю Хоббитанию, оплакивая разлуку. Но когда эльфы уже поднимались по сходням на готовый отчалить корабль, на пристань вылетели бешено гнавшие своих лошадок Мерри и Пиппин.
— Ага, — сказал Пиппин, улыбаясь сквозь слезы. — Опять ты, Фродо, надумал улизнуть тайком, и опять у тебя ничего не вышло. Только выдал тебя на сей раз не Сэм, а самолично Гэндальф.
— Я самый, — подтвердил маг, — и сделал это потому, что втроем возвращаться веселее, чем в одиночку. Ну что ж, друзья мои, здесь, на этом берегу, наши пути расходятся окончательно. Ступайте с миром. Не стану говорить вам «не плачьте», ибо слезы — это не всегда плохо.
Фродо поцеловал Мерри, Пиппина и последним Сэма. Едва он ступил на палубу, как на мачтах поднялись паруса, задул ветер и челн медленно заскользил по длинному серому заливу. Оставшиеся долго провожали его взглядом, и последним, что они видели, был мерцающий огонек — стоявший на корме Фродо держал в поднятой руке светоч Галадриэли. Но вот угас и он. Челн вышел в море и двинулся на запад сквозь дождливую ночь, пока наконец Фродо не ощутил, как воздух наполняется дивным благоуханием и не услышал чарующие звуки летящей над водой песни. И тогда, словно во сне, увиденном им в доме Бомбадила, серая завеса дождя сделалась серебристо-стеклянной, а потом будто раздвинулась, и его взору предстали белые прибрежные утесы, а за ними зеленая страна, купавшаяся в нежном свете восходящего солнца.
А Сэм стоял и стоял на пристани, даже когда пала ночь, а челн уже давно скрылся за горизонтом. Он слушал, как плещутся о берега Средиземья морские волны, и плеск этот глубоко запал в его сердце. Мерри и Пиппин молча стояли рядом.
Наконец трое друзей повернули домой. Теперь ехали не спеша, но не оглядывались. До самой границы Хоббитании они не перекинулись и словечком, но каждому было легче от того, что в этом долгом грустном пути с ним рядом друзья.
Перевалив холмы, выбрались на Западный тракт и там разъехались. Мерри с Пиппином направились в Баковины, и скоро уже снова напевали на скаку песни, Сэм свернул к Заручью и уже в сумерках добрался до Бугра. Впереди приветливо светились окошки — там горел огонь, готовился ужин и там его ждали. Рози радостно встретила его у дверей, провела в дом, усадила в кресло и дала на руки крошку Эланор. Сэм глубоко вздохнул:
— Вот я и вернулся.