— Хмм… не задумывался. Наверное, да. Да. Нравится. Мне кажется, что это гигиенично, красиво и сексуально.
— Как? Сексуально? У нас так не говорят… у нас бы сказали — привлекательно. Интересно, очень интересно.
— Ну что ты меня все исследуешь? Хоть в постели не препарируй мой мозг!
— Да я тебе хочу помочь… ну не хочешь, займемся другим делом. Ты готов?
— Так-то готов, но не прочь, чтобы ты помогла…
— Как? Сплясать танец живота? Так на востоке принято?
— Нет. Гораздо проще, — и я объяснил и показал ей, что нужно делать.
— И ЭТО на востоке принято? — фыркнула Мария. — Так-то я не против, но… впрочем — не против. Интересный у тебя опыт. Я широких взглядов, но эти заморские штучки простая женщина бы и не поняла…
Утром Мария была веселой, впервые, как я ее увидел, на ее лице не было этой печати обреченности. Мы позавтракали, и когда уже допивали чай, мне в голову пришла одна мысль:
— Слушай, а мы ведь не предохранялись! Ты не боишься?..
— Беременности? Так для того мы с тобой и спали. Ну не только для того, — поправилась Мария, — но и для этого тоже. Мне уже лет сколько? Мужа не предвидится, а ребенка хочу. Не одной же век доживать. Так что ты как раз вовремя. Да не переживай — никто ни к чему тебя не обяжет. Уйдешь, когда захочешь. Ребенок мой, и только мой. Тебе двадцать лет, мне тридцать — мы все равно не будем жить вместе, я прекрасно понимаю. Но не воспользоваться тем, что со мной рядом живет красивый молодой мужик — это глупо. Ну не бегать же по городу и кричать — переспите со мной кто-нибудь, я ребенка хочу! А коллеги по работе такие уроды, скоты, да и служебные романы — это гадость. Потом не развяжешься. Кроме мужа, у меня никого не было, да, скорее всего, и не будет. Пока ты тут — почему бы… в общем — забудь. Это моя проблема.
— Ну-ну, — неопределенно промычал я, не зная, что ответить, — а когда ты будешь свои лекарства применять? Ну те, что для вскрытия моего мозга?
— Для вскрытия мозга? Ну и ляпнешь же! — рассмеялась Мария. — Должны подвезти, завтра позвоню на работу. Надо будет там появиться. Экспериментальные средства — нам дают их военные, чтобы испытать в клинических условиях. Ничего опасного — психотропные средства, растормаживающие мозг. Мне кажется, что твоя амнезия может быть устранена при помощи этих средств, ну и при помощи гипноза. Они сделают тебя более податливым к моему воздействию. По крайней мере, надеюсь на это. Ну что, закончил завтрак? Поехали за фотографиями, паспорт тебе делать будем.
Паспорт сегодня мы все-таки получили. Мария отказалась сказать, сколько она отдала паспортистке, заявив, что это не мое дело. Дело заняло часов пять — пока доехали, пока дождались документов, пока… в общем — Иван Петрович Сидоров теперь обладал не только паспортом, но даже пропиской — Мария прописала меня в своем доме. Оставив меня дома, она снова уехала — в клинику, за лекарствами, а я остался смотреть телевизор.
Ужасный аппарат. Просто ужасный. Вначале я долго искал пульт управления — ведь он должен быть! Пульта не нашлось. Потом думал, как включить — включил, и сплюнул с досады — изображение черно-белое. Пощелкал переключалкой каналов, с опаской, боясь, что она тут же обломится. Не обломилась. Впрочем — ничего хорошего по этому телевизору мне тоже не обломилось. Смотреть было нечего. Комбайны, движущиеся по полю, бодрый голос диктора о надоях и удоях — тоска смертная. Стоически выдержал, когда пройдут новости, из которых я узнал сведения, ну совершенно необходимые современному человеку, например: стартовал космический корабль «Союз-21» с космонавтами Жолобовым и Волыновым. Ура советской космической промышленности! Но это была самая интересная новость из тех, что я услышал. Остальное просто было тоскливо — какие-то смены власти в банановых республиках, кто-то там стал главой чего-то, и опять — уборочная, пахота, сверх плана, бла-бла-бла.
Незаметно для себя уснул под бормотание телевизора и проснулся тогда, когда пришла Мария, хлопнув дверью.
— Заждался? Не голодный?
— Заснул под телевизор. Слушай, а чего такие нудные передачи? Поглядеть больше нечего?
— А вон лежит программа передач. Что-то интересное отмечено ручкой. А так, конечно, днем глядеть нечего. Днем люди работают, им некогда телевизионные передачи разглядывать. А ты и не знал?
— Не знал. Получила лекарства?
— Получила. Сейчас переоденусь, руки помою… нет — сполоснусь пойду, жарища, просто дышать нечем. Вспотела, как черт знает что.