Окончив осмотр, мы на дисколёте последовали за Огом в кибернетический центр. А там невольно оказались в центре проводимого им совещания. Помимо нас, здесь посредством связи присутствовал и Рэй, но тон задавал не он, а всё же Ог.
Они всерьёз рассматривали возможность построения кибермозга собственными силами. И даже Рэй оказался заинтригован предложенной группой латянских учёных схемой, причём настолько, что обещал выполнить анализ, а потом и оказать всемерную помощь в реализации схемы.
Уже потом он объяснил мне, что эти люди по сути дела практически решили проблему настоящего искусственного интеллекта, в отличие от имеющихся на планете псевдоинтеллектуальных систем. Причём использовали совершенно другие пути и подходы, чем в своё время использовали земляне. Если использовать всё это, можно получить искусственный интеллект совершенно нового типа. Именно это и заинтересовало Рэя. Но и он признал, что даже анализ будет провести не так-то просто, не говоря уже о создании виртуальной модели.
Но всё это пока оставалось всего лишь пожеланиями и надеждами. Нас же окружали дела и заботы, которые были неотложными.
Утром погрузка была завершена, с отставанием от графика всего лишь на четверть часа. После этого мы немедленно переместились к "Эйкану" для выгрузки и загрузки госпиталя. Завершив же и это дело, "Игла" впервые опустилась в Гэзде, на специально для этого подготовленной площадке. Следующим утром мы примем здесь на борт пассажиров и отправимся на Онни. Сейчас же у нас остаются свободными вечер и ночь.
Ог и Ол отбыли домой к Огу, воспользовались для этого дисколётом, и обещали вернуться никак не позже, чем за час до начала погрузки. Мы же с Серёжкой отправились к Солу, потому что обещали его навестить. Встретили нас Ив и Младший, которые, дожидаясь нас, сидели на крыльце. Увидев нас, Ив запрыгал, буквально лучась от радости, Младший же выглядел сумрачным и невесёлым.
– Что случилось? - первым делом спросил я у него.
– Ничего не случилось, - вымученно улыбнулся он.
– Я же вижу, что ты не такой, как всегда. Обидел кто-то?
– Нет, Вик, никто меня не обижал, всё было просто замечательно. Просто я задумался…
– О чём, если не секрет?
– Можно я потом расскажу, на "Игле".
– Ну ладно, на "Игле", так на "Игле".
Сол и Ос встретили нас уже дома. Они были рады нам, открыто и непритворно. И почти сразу же Сол огорошил меня тем, что по его, да и не только его, мнению, Младший - чуть ли не музыкальный гений.
– Представь себе. Репетиция, я солирую, а он всё это время сидит тише статуи и наверно даже ничуть не подвижнее её, слушает. Я вообще никогда не встречал таких слушателей. Перерыв, небольшой, на четверть часа, никто не расходится. Он подходит ко мне и берёт ксою, ничего не спрашивая и не говоря. Начинает играть… Вик, я не знал, что ксоя может так петь, так… так, что самому петь хочется. Представь, все похватали инструменты, чтобы ему подыграть, даже самые последние лодыри… Я даже не знаю, сколько это продолжалось, я чуть ли не самого себя позабыл при этом. А в зал чуть ли не все сбежались, даже директор в кресле прикатил. И после того, как это закончилось, все ещё не сразу в себя пришли, а он положил инструмент и вышел. Только через час его нашли. Попросили повторить - он ни в какую. Как ни уламывали - ни в какую. Только когда директор перед ним чуть ли не на колени встал, согласился. И такое сыграл, что все сначала рыдали, а потом радовались. Ты можешь такое представить… да все мы по сравнению с ним младенцы и полные неумехи… Это вчера было. Сегодня посмотреть на этого гения собрались чуть ли не все живые из великих, а он вообще отказался идти, категорически, ничего не объясняя, даже говорить об этом отказывается… Ой, что было потом… Вик, может быть ты уговоришь его? Ну, хотя бы на один раз? Или ты, Серёжа?
– Никогда бы не подумал, что Младший может такое, - задумчиво произнёс Серёжка, - раньше он вроде бы только на гитаре поигрывал, но и не скажешь, что профессионально, а так по-мальчишески… Сол, а это и в самом деле было так, как ты говоришь?
– Слово даю, латянское. Да вы и без меня можете всё это узнать. Наши всё ещё взбудоражены.
– Сол, - спросил я, - ответь, пожалуйста, просто ли играть на твоей ксое?
Сол ненадолго задумался, слегка помрачнел:
– Непросто вообще-то… Вспомню, как сам учился…
– И может ли человек, в первый раз взявший в руки этот инструмент, сыграть так, как ты говоришь?
– Простой человек не сможет никогда, но ведь могут быть и исключения. Из любого правила могут быть исключения. К гениям правила неприменимы.
– Покажи мне ксою.
Ксоя была и в самом деле во многом похожа на земную скрипку, но и отличий было ничуть не меньше.
– Этой ксое больше ста лет, - пояснил Сол. - После войны такие уже никто не может сделать. И мастерство утеряно, и материалов таких больше нет.
– Разреши.
Сол кивнул. Я взял инструмент в руки. Нет, никаких ассоциаций он мне не выдал, никак не отозвался. Но я на это и не рассчитывал.
В это время Младший с Ивом вошли в дом. Младший посмотрел на меня взглядом, в котором читалось некоторое облегчение - не на все вопросы придётся отвечать, потому что меня уже о многом просветили. Я жестом подозвал мальчишку к себе, но ничего спрашивать не стал, просто протянул ему ксою:
– Сыграй для меня, если хочешь.
Младший взглянул мне в глаза, улыбнулся уголками губ (улыбка-то на этот раз моя). Немного помедлив, взял инструмент. Снова помедлил. Взгляд его переменился настолько, что мне показалось, будто бы он проник в саму душу.
Я не заметил, как он начал играть, музыка звучала у меня в душе. Странно знакомая и одновременно незнакомая. Сплетающая в себе несоединимое и разрывающая неразрушимое, проникающая туда, куда нельзя проникнуть, и летящая сквозь ничто. Я потерял само ощущение времени и пространства, растворился в этой музыке без остатка. Прошёл с нею всю свою жизнь и чужие жизни. Летел в чёрном и холодном, как смерть, межзвёздном космосе и нырял в раскалённые недра звёзд. Уходил в неизвестность и возвращался. Умирал и возрождался. Вся моя душа пела с этой музыкой и рыдала вместе с ней, сжигая в себе ненужное и очищаясь.