Он замолчал, и никто не смел нарушить звенящую тишину. Казалось, весь город застыл! Люди боялись моргнуть.
– В своих деяниях помните о том! Живите по-божески! Не копите грехи, а благо копите! Добро делайте! Страну любите!
Находившиеся тогда на площади, даже в самом дальнем ее уголке, поняли слова, которые царь произнес совсем негромко. Как будто высшая сила помогла донести их до каждого.
– И еще помните: как бы Его ни называли – Аллах ли, Будда ли, Бог един. И прощение Его здесь просить надо! Там оно вам не поможет!
Сказав это, Петр вложил в умы и сердца находившихся в тот день в Петропавловской крепости самую суть – жить по Божьим заповедям. Некрещеные пошли креститься, иноверцы еще усерднее стали молиться. Люди поняли, что сказанное Петром – завет для них и следующих поколений.
Но все это было позже. А в тот момент, когда все пришли в себя, прозвучал житейский вопрос, всех волновавший.
– А вы здесь насовсем, или как? – раздался все тот же голос.
Петр вгляделся в толпу, оттого первые ряды опустили глаза, боясь его взора, а спросивший спрятался за спинами.
– Мое время мне неведомо, как и вам. Все в Божьей воле.
Слова Петра вызывали живую реакцию толпы, сопровождались гулом обсуждавших его ответ и шиканьем на них остальных.
– Понравился ли вам современный Петербург? – пробился сквозь шум девичий голос.
Петр посмотрел туда, откуда доносился голос, и, увидев жадные до чуда широко распахнутые глаза, ответил:
– Что видал, то любо. Ладно перекроен, крепко сшит. А остальное – поглядим.
– А как же Президент? – спросила женщина, стоявшая поблизости. – Вы что, вместо него теперь будете?
После ее слов на площади опять повисла тишина, как будто природа враз замерла.
Петр задумался на мгновение и ответил твердо:
– Каждому овощу свой сезон! Мой прошел, его идет. Я здесь не для смены, а для помощи.
Все сразу зашумели, и кто недослышал, переспрашивали соседей:
– Что он сказал? Что он сказал?
Петр повторил громче:
– Идите и всем скажите. Прислан я не для смуты, а для дела. Не бока ломать, а Русь утверждать. А ноне разойдитесь. Время не для речей, а для дела.
Тут Иван Данилович вышел вперед и стал расчищать дорогу.
– Эй, милиция, что без дела стоите? Помогите Петру Алексеевичу пройти до машины.
Как под гипнозом, милиционеры стали теснить людей, освобождая дорогу.
Толик показывал Петру, где машина. Он вдруг почувствовал себя очень важным и нужным. Ему льстило, что он шел рядом с таким великим человеком.
«Сенсация века! В России ожил царь Петр Великий!», «Не позволим властным структурам избавиться от ожившего, чтобы обеспечить себе спокойное правление!» – такие лозунги наводнили Интернет. Об этом говорили по всему миру.
Президент собрал проверенных людей в Кремле.
– Что будем делать?
– Хотите, спецслужбы его так упекут, ни один журналист не пронюхает, – предложил главный ответственный из органов внутренних дел.
– Раньше думать надо было! Головой, а не… – Президент перевел тяжелый взгляд на главного ответственного за прессу. – Почему не проследил. Как узнали?
Тот округлил без того круглые глаза.
– Вы были в коме… Я же не знал, что он… оживет. А может, сделать из этого пиар-ход? – оживился он. – Дать его интервью по зарубежным каналам, это ведь такие деньги! Такие деньги!.. В казну, конечно. На цифру можно всю страну посадить.
– Кто кого посадит, мы еще посмотрим! – проворчал главный ответственный за государственную безопасность.
– Ни на минуту из строя выйти нельзя! Как допустили, чтобы информация просочилась! – Виктор Александрович повернул голову в сторону премьер-министра Александра Викторовича. – Вы ведь замещали меня! Как проморгали?
– Может быть, не все так страшно? Представить его как достижение российской науки. Недаром же мы Сколково построили!
«Неплохая идея! – подумал главный ответственный за оборону. – Под этим делом я представлю факт оживления как секретное оружие. И мне престиж, и моим амазонкам. Мол, наши силы могут и мертвого из могилы поднять!»
– Виктор Александрович, – подобострастно произнес Александр Викторович, – Петр еще не разбирается ни в чем. У нас время есть.
«Ладно, на месте решу!» – подумал Виктор Александрович и собрался вылететь в Петербург, чтобы лично встретить Петра.