В голове мысли сталкивались, пока не родилась истина. Даже у ушедших героев были свои недостатки. Идеалов не было в прошлом, не может быть и сейчас!
Тогда Егор решил выбрать для себя пример, который был полон противоречивых поступков, но по сути и по главном близок к тому, как сам Егор видит и понимает свою жизнь. Героем этим оказался Петр Великий. Он был человеком действия. Для него не было невозможного. Он жертвовал всем ради своей казавшейся неосуществимой цели – процветания России! Такая историческая фигура, – то что надо!
Как только Егор выбрал себе кумира, жизнь его стала легче. Он спокойно переносил тяготы службы, представляя Петра, тянущего изо всех сил канат, на конце которого огромный корабль. Его камзол перепачкан в грязи, он спотыкается, падает, поднимается опять и все тащит этот немыслимо тяжелый груз, не бросая его, и наконец выводит торжествующе в открытое море. Егор знал о любимом герое все: характер, слабости, желания и мечты. И когда его, отличника военной службы, порекомендовали направить в денщики к Петру, он отнесся к этому как к чему-то само собой разумеющемуся. Конечно же, он будет рядом с ожившим царем! Кто же еще?
Взаимопонимание между ними возникло с первой встречи. И в дальнейшем Егор не только не разочаровался в любимом герое, а наоборот – относился к нему с сыновней привязанностью.
Их отношения с Иваном Даниловичем отдаленно напоминали родственную связь между невесткой и свекровью, если бы можно было позволить такое сравнение, не опасаясь, что испорченные умы начала третьего тысячелетия тут же решат, что между Петром и денщиком что-то есть. Слава Богу, ни тому ни другому это даже не приходило в голову! А если бы всплыли подобные подозрения, Петр решил бы вопрос кардинально, ударив кулаком в ухо.
Толик был странноватый малый. Некоторые о нем сказали бы «с приветом». Ну посудите сами: такие, как он, из категории умельцев. Оставь их на горе мусора – они из этой горы ракету построят. Не пропадет русский человек, не станет, слезами обливаясь, проклинать свою судьбу, а от нечего делать ковырять эту кучу начнет. Дощечку вытащит, другую – глядишь, гвоздик найдет, железяку отыщет. И вот уже перед ним не просто мусор, а отдельные детали. И начинается мыслительный процесс, как из этих ненужностей получить что-нибудь дельное.
Вопреки всеобщей уравниловке народ стремился к разнообразию. Отличиться очень хотелось! И начала проявляться сообразительность. Это ж доказанный факт: человек с достатком не может так мозгами шевелить, как бедный. Ему на это нужды нет. А вот эта самая нужда – до чего только не додумывались! Советские гражданки в коммунальных квартирах на ножных машинках такое шили, такие из старых пальто и мужниных пиджаков дизайны устраивали, что у соседских мужиков просто папиросы изо рта вываливались, а коммунальные тараканы забывали вылезти из сумочек красоток и путешествовали с ними бесплатно в городском транспорте.
Кстати, о транспорте. Среди не имевших возможности приобрести средство передвижения граждан было популярным собирать машины. В городских дворах можно было встретить умельцев, любовно поглаживающих брошенный кем-то на произвол судьбы механизм. Они находили отдельные детали, прилаживали составные части и сами создавали свою мечту. Но все это в прошлом.
Втянутый в орбиту этой истории водитель Толик родился под запоздавшей звездой. Не успел вкусить прелесть коммуналки, как – бац! – с мамой и папой уже въезжает в отдельную квартиру. Затем институт, где он опоздал распределиться в престижное место и попал на захудалый завод. Потом в отделе всех красоток разобрали, и он взял, что осталось. Зато Надежда, жена его, не ждала, когда муж припоздает опять, и нарожала троих детей.
Вот тут-то таланты Толика проявились в полной мере! Детишки вышли славные, бойкие, вот только в их небольшой квартирке от них было столь шуму. Толик же любил тишину.
Он стал находить удовольствие в мечтах о путешествиях, а от них перешел к делу.
В одну из вечерних прогулок по петербургским дворам он наткнулся на брошенную машину, масть которой под слоем ржавчины и не определишь. С упоением бросился Толик отдирать, отскабливать безжизненную шкуру. Пропадал в гаражах все выходные, собирая собственный транспорт. В этом он опять припоздал. Механических уродцев уже никто не создавал, и возле перепачканного машинным маслом Толика уже не собирались. Никто не интересовался его изобретательными мыслями, не восхищался его находчивыми решениями. Никто не верил, что он когда- нибудь закончит работу и вырулит со двора на собственном автомобиле.