Вот если бы тут был сын, Иржик… Но Карла не хочет и слышать об этом. Считает, что мальчику лучше у бабушки. Что верно, то верно. Но кто возместит Скале радость общения с сыном, радость, которой он был лишен прежде, лишен и сейчас? Не в этом ли причина непостижимой напряженности между ним и Карлой, которую он все время чувствует.
Сегодня утром, наказывая мужу, что купить к вечеру, Карла сказала:
— Напитков не надо. Роберт принесет, уж я его знаю.
Ах, как задела Иржи эта фраза! Сколько раз, видно, Роберт приносил напитки за то время, пока его, Иржи, не было здесь…
Скала постарался скрыть досаду и, улыбнувшись, ответил Карле, что он-то все равно не достал бы ни капли вина, даже если бы исколесил весь город.
Да, такое сейчас положение. Есть все, что душе угодно, но не для всякого. Привези словацким виноделам ткани или кожи — и тебя зальют вином. А приди к ним с деньгами, да еще вздумай платить по таксе, хозяин только молча пожмет плечами. Так же пожимают плечами торговцы в магазинах, в лучшем случае учтиво улыбаются. Ничего не поделаешь, мол, такие нынче дела. Только у избранных есть все, и в их числе, как ни странно, Роберт.
А вот и он сам. Легок на помине, приехал в большой, до блеска начищенной татре. Шофер вручает Карле большую плетеную корзину. Скала смотрит, как она расставляет на столе батарею бутылок, и губы его кривятся в ехидной усмешке. Далеко не все в этой корзинке получено из Англии!
Роберт чувствует себя как дома: забрался в глубокое кресло, в коротких, пожелтевших от табака пальцах неизменная сигарета. Прищурившись, он в упор глядит на Скалу. «Почему он меня так раздражает?» — думает тот. Обычно приятно, когда люди, разговаривая, не отводят взгляда, но этот… Лучше бы не глядел на меня, хочется стукнуть его чем-нибудь. Неужто я и вправду так глупо ревнив? Вздор, одергивает себя Иржи. Что верно, то верно, Карла обожает Роберта, но ведь не только она одна. Все окружение Роберта в один голос твердит: крупная фигура, выдающаяся личность, «хозяин». Сам о себе он говорит, что он «просто лучший секретарь крайкома». Генерал, начальник Скалы, величественный и холодный — Скале ни разу не довелось услышать его смех, — от одного взгляда Роберта прямо-таки источает елей. В крайкоме Роберта сделали кумиром. Ему льстят на каждом шагу, восхваляют так, что наконец Роберт сам поверил в свою исключительность. И все-таки что же так претит Скале в этом человеке? Лицо у Роберта приятное, даже, пожалуй, красивое, фигура статная, хорошо одет. А в целом антипатичен. Иржи почувствовал это с первого раза. Он остроумен, образован, родом из так называемой хорошей семьи, много путешествовал, знает иностранные языки. Но едва заговорит, словно холодной водой обдаст.
— Ну так как? — прерывает молчание Роберт и, бесцеремонно подойдя к полуоткрытой двери в спальню, окликает Карлу, словно хочет подтвердить ревнивую догадку Скалы. — Я проголодался!
— Ну что ты, Роберт, — вбежав, увещевает его Карла. — Мы же договорились в восемь. Остальные гости будут с минуты на минуту.
— Мы договорились в половине восьмого!
— Да ты вспомни как следует! В восемь! — Карла просто из кожи лезет вон. — Помнишь, у тебя, после заседания секретариата? Ты еще сам сказал…
— Ну ладно, хватит, — обрывает он со слабой усмешкой. — Если даже ты права, мой голод от этого не становится меньше. — Дай нам хотя бы по рюмочке вермута.
Скала из всех сил старается скрыть злорадство. Вот она, твоя «выдающаяся личность»! Карла чувствует это, отводит взгляд и поспешно наливает в рюмки золотистый напиток.
— А лимон? — поворачивается к ней Роберт.
— Ну что ты, Роберт, — Карла смущенно улыбается. — Откуда же взять лимон?
— Этот осел не привез лимонов? — Роберт удивляется так непритворно, что даже трудно сердиться на него за это барство. — И это называется личный шофер секретаря крайкома! Вермут без лимона! — Он удивленно покачивает головой и глядит на Скалу, словно ожидая его поддержки.
В этот момент появляются новые гости.