— Мы из госбезопасности, товарищ.
— Генерала нет, — ответил Скала и спросил: — Вы подождете его?
— Генерал у нас, — сказал молодой человек. — И вы ему там нужны.
— Почему же мне не позвонили? — качая головой, Скала машинально тянется к телефону, чтобы доложить, что он сейчас уйдет.
— Не нужно, товарищ, — говорит молодой человек, задержав руку Скалы. — Генерал вас дожидается.
— Дело не в генерале, — по-прежнему спокойно возражает Скала, — надо же кому-нибудь передать дежурство!
— Все устроено, товарищ! — говорит молодой человек, уже немного нетерпеливо. — Наденьте шинель!
Скала обижен. Он привык к тому, что генерал вскакивает как на пружине, когда звонят из крайкома. А органы государственной безопасности в представлении Скалы весьма тесно связаны с крайкомом. Он молча спускается по лестнице, не замечая изумления в глазах встречных.
В большом новом доме Скалу вводят в просторную комнату, обставленную простой светлой мебелью. За письменным столом сидит человек лет за тридцать. У него худое, аскетическое лицо монаха. Он кивком отпускает спутников Скалы и так же молча указывает ему на стул перед собой.
— Можно снять шинель? — спрашивает Скала, которого начинает раздражать это молчание.
Снова кивок.
«Господин Важный, — думает Скала, снимая шинель, — прочитал три детективных романа и придумал для себя официальные жесты и позы. Ничем не отличается от моего генерала, который напускает на себя такую же важность».
Несколько уязвленный, майор садится и говорит скорее себе, чем своему собеседнику:
— Si tacuisses[6]…
— …philosophus mansisses[7]! — подхватывает человек, сидящий напротив. Тонкие губы придают его улыбке, как кажется Скале, чуть-чуть ехидное выражение. — Вспомните об этом, если вам вздумается упрекать меня за то, что я хочу кое-что слышать от вас…
Он устало трет лоб и придвигает Скале коробочку дешевых сигарет.
— Ваш генерал взят под стражу, — выпустив струйку дыма, тихо произносит он.
Если эти слова рассчитаны на эффект, то они достигают желанной цели.
— Арестован? — вскакивает пораженный Скала.
Человек за письменным столом не реагирует на волнение Скалы ни единым словом, ни единым жестом.
— А незадолго до того — секретарь крайкома партии, — говорит он бесстрастно, когда Скала снова опускается на стул. И после паузы, пытливо глядя ему в глаза, добавил: — И ваша жена тоже…
Майор Скала опустил голову на руки. Какой он, собственно, глупец. Что же странного в том, что арестовали генерала, единомышленника Роберта? И Скала успокаивается так же быстро, как взволновался. Сам удивляясь своему спокойствию, он смотрит в глаза следователю, которые кажутся теперь настороженными.
— А что у меня общего со всем этим?
— Именно это я и хотел бы знать… — тихо отвечает человек, сидящий за столом.
«Логично, — думает Скала. — Но я-то, я не знаю, что ему сказать. Посвятить в свою личную жизнь? Свалить все на жену? Отказаться давать показания или просто молчать?..»
Человек бесшумно привстал, внимательно вглядываясь в лицо Скалы. «У него совсем не злые глаза, мне это просто показалось, они ничего не высматривают. Это печальные глаза, в них усталость очень пожилого человека…»
— У меня к вам предложение, — по-прежнему тихо произносит следователь, — понимаете, у меня такой метод. Я оставлю вас здесь одного. Подумайте хорошенько, а потом постучите в дверь. Я пока побуду у секретаря. У вас есть что курить?
Скала сидит не шевелясь, в голове пусто, словно выметено. «Курить», — сказал следователь. Да, недурно было бы закурить. Скала тянется за сигаретой. Сколько раз, когда у него было скверно на душе, он тянулся к этой белой картонной трубочке… Итак, следователь сказал, что Карла в тюрьме. Нет, не так. Первый секретарь крайкома арестован. «Взят под стражу», — сказал следователь. А какая разница между «арестован» и «взят под стражу»? Не все ли равно: быть под арестом или быть под стражей? Черт побери, какие дурацкие мысли лезут в голову! Начнем сначала. Роберт взят под стражу. Нет, арестован. К дьяволу все это! Чего от меня хотят? Что у меня общего с этой историей?! О чем я должен подумать, что взвесить?
Обжигая пальцы, Скала гасит сигарету в пепельнице. Машинально подув на них, он подбегает к двери и энергично стучит. Дверь открывается не сразу, очень медленно, и так же медленно в комнату входит следователь.
— Ну, как? — коротко произносит он, остановившись перед Скалой. Он выше майора и смотрит на него сверху вниз.