— Как?
— А вот так…
И как в воду глядел!
Спустя несколько дней, возвратившись с работы в барак, стал раздеваться, хотелось скорее забраться на нары и поспать после тяжелой ночной смены. Вдруг прибежал Квазимодо, запыхавшись, и гаркнул:
— Немедля на вахту! Там тебя срочно ждут. Только побыстрее пошевеливайся!
— А чего я туда пойду, что там не видел… У меня там никаких дел нет!
— А ну, не болтать! — раскричался он. — Будешь долго рассуждать, в БУР отправим прямым сообщением!
— А что там случилось, пожар? Горит?.. Кто вызывает?
— Ты смотри, сатана! — помахал он кулаком. — Пошли, там все узнаешь. Скажут, коль вызывают.
— Что ж, пойду, гражданин начальник, коль зовут, но я хочу, чтобы со мной пошли еще несколько зеков.
— А это что еще за новости? Боишься, что сам дорогу не найдешь, или скучно одному идти?
— Да нет, пусть со мной идут свидетели, присутствуют, чтобы соседи по бараку знали, что вызывают и о чем будет разговор.
— Ох, и принципиальный ты у нас, — покачал он головой. — Мало тебе всыпали, добавки хочешь? Доиграешься у нас!
И я добился своего.
Вместе с двумя соседями по бараку я отправился вслед за Квазимодо.
В небольшой комнате канцелярии сидел незнакомый пожилой, лысый начальник в большом кожухе, наброшенном на плечи, и листал толстую папку. Он молча взглянул на меня сверлящим, недобрым оком, покосился на моих соседей и показал им на дверь, мол, они ему не нужны. Я запротестовал, но он выпроводил их.
Усевшись поудобнее в кресло, он стал вытирать лоскутом очки, внимательно присматриваясь ко мне.
Наконец он негромко, спокойно сказал, что приехал из Киева, является следователем и хочет задать мне несколько вопросов.
Странно… Проделать такой далекий путь, чтобы задать несколько вопросов. Тут что-то не того. Может, новая какая-нибудь провокация?
Я был весь в напряжении. Отведя от него взгляд, сказал:
— Слушаю… Что случилось?
— Вопросы буду задавать я, а вы отвечайте! — резко оборвал он меня.
Он несколько минут молчал, перекладывая какие-то бумаги, и наконец, стараясь сохранить спокойствие, продолжал:
— Как вы себя здесь чувствуете? Что пишут из дому?
Я возмутился:
— Ради этого вы проделали такой путь, из самого Киева? Очень интересно… Забота о живом человеке…
— Вы думаете, что органы не интересуются вашей судьбой? Ведь осуждены были в Киеве… Вы у нас, значит, на учете…
— Я не осужден… Никакого суда не было…
— Ну как же, «особое совещание»… Это наш суд… Вполне законно. Чего же будем вас тревожить, таскать по судам. Мне кажется, это очень даже гуманно, — дымя папиросой, с издевкой, негромко говорил он. — Исправитесь, вернетесь к нам…
— Что? Вернусь к вам? Зачем?
— Проверить как вы искупили свою вину.
— Какую вину, если суда не было, и я не понимаю, почему я брошен за колючую проволоку?!
— Да, вы очень раздражительны… Так не хорошо…
— Скажите, зачем вы меня сюда вызвали? — стараясь сдержать возмущение, спросил я.
— Я вам уже объяснил, что вопросы я задаю, а вы только отвечайте.
— Слушаю… Какие вопросы?
Он озлобленно качал головой, мол, какой я не выдержанный, и после долгой паузы заговорил повышенным тоном:
— Так… Органам известно, что вы были знакомы с неким переводчиком, киевским. По фамилии Райцин…
— Да, вы не ошиблись. Был с ним хорошо знаком…
— Вот и отлично… А вы нервничаете, — улыбнулся гость. — Я ведь разговариваю с вами вполне спокойно.
— И я вполне спокойно отвечаю. Знаю Райцина, переводчика…
— Очень хорошо… Поэтому мы решили с вами о нем побеседовать.
Он достал из чемоданчика несколько листов бумаги, ручку, стал что-то быстро писать и наконец поднял голову:
— Следствие интересуется… Вернее, расскажите подробно о его антисоветской, шпионской деятельности. Учтите, вам скрывать нечего, ибо мы располагаем материалами.
— Располагаете материалами, причем же тут я?
— Сколько раз буду повторять, что я спрашиваю, а вы четко отвечаете! — рассердился тот.
— Да, хорошо знал этого человека…
— Не человека, государственного преступника! — вмешался он. — И не отвиливайте!
— Я не отвиливаю, отвечаю на ваш вопрос. Он отличный переводчик. Мастер своего дела. Переводил на украинский язык с еврейского произведения классика еврейской литературы Шолом-Алейхема…
Лицо следователя перекосилось от досады. Он дерзко оборвал меня:
— Как он переводил этого вашего Алейхема, нас не интересует! Вы уходите от прямого ответа. Расскажите подробно о его антисоветской, шпионской деятельности…