Когда мы вошли во Львов, Белосток, а позже в Молдавию и на Буковину, там нас встречали наши коллеги-литераторы, в том числе и еврейские писатели. Мы знали друг друга по произведениям, а теперь подружились. Вместе выступали на литературных вечерах, городских митингах.
Это была революционно настроенная интеллигенция, среди нее и маститые, всемирно известные писатели, представители более молодого поколения. Мы познакомились с Алтером Кацизной, Ашндорфом, Бомзе, Перле, Шудрихом, Грином, Альтманом, Шрайбманом, Штерренбергом, Лернером и другими.
Вскоре мы встретились с ними в Киеве, в редакции нашего журнала «Советише литератур», опубликовали ряд произведений этих самобытных мастеров слова, они стали нашими постоянными авторами.
На западных землях появились литературные центры, стали выходить еврейские газеты. Львов… Черновцы… Белосток… Кишинев… Там жила значительная часть еврейского населения, работали талантливые театральные коллективы известной актрисы Сиди-Таль, Шумахер и Джиган. Предстояла большая работа по сплочению работников искусств, проводились дискуссии, созывались симпозиумы. Творческая жизнь оживилась. Вызревали новые идеи, планы.
Только бы не был нарушен мир, только бы не вспыхнула война. Наша печать замалчивала о преступлениях гитлеровских палачей на оккупированных ими землях, дабы не обидеть наших новых «друзей» в Берлине. Но по всему чувствовалось, что пламя войны не минет и нас. В воздухе пахло грозой.
Однако многие слепо верили в силу и мудрость Сталина — коль он заключил договор о дружбе с самым коварным врагом, значит, знал, что делал. Ему все известно. Мы отодвинули этим договором войну и выкроили себе передышку. Пусть капиталисты воюют, а мы останемся в стороне…
Да, мало кто верил, что война вспыхнет так нежданно-негаданно, что гитлеровские орды, несмотря на мирный договор, осмелятся напасть на нас.
Газеты и радио восхваляли мудрую политику великого вождя на дипломатическом фронте. Война отодвинута на много лет, а возможно, и навсегда. Отныне наши народы будут жить мирно и строить новую жизнь.
А фашисты вели себя все наглее, возводили укрепления на границе с нами и не скрывали своих наглых намерений.
Тем временем «отец народов» продолжал борьбу с «внутренними врагами». Готовились все новые процессы, проводились чистки от «чуждых элементов», которые по-прежнему «проникали» во все сферы нашего общества.
Особо тщательно «чистили» ряды армии. Дошло до того, что врагами и шпионами были объявлены все высшие командиры, уничтожили талантливейших полководцев, среди которых были Тухачевский, Блюхер, Якир, Уборевич, Примаков, Егоров… Весь цвет нашей армии…
Редакции журнала сверху советовали помещать больше материалов, разоблачающих «врагов народа».
«Войны не будет…»
При подготовке материалов в журнал все время приходилось быть начеку, чтобы, упаси Господь, не проскользнуло слово «фашист», чтобы не было ни малейшего намека на преступления нацистов в оккупированной ими Европе. Отныне немцы — наши друзья. Все газеты перепечатывали снимок из «Правды» — улыбающиеся физиономии Риббентропа и Молотова. Они только что поднялись из-за стола после подписания мирного договора между Берлином и Москвой.
Ожесточилась цензура — то и дело приходилось выбрасывать из статей целые куски, которые могли бы вызвать недовольство Берлина.
Однажды ночью меня вызвал Лысенко, секретарь по пропаганде ЦК партии. (Он погиб в первые же дни войны под Киевом). Сначала я подумал, что это связано с редактируемым мною еврейским журналом. Но на столе у Лысенко лежал еще пахнущий типографской краской сигнальный экземпляр моей новой книги «Повесть про людей одного местечка». Зачем секретарю ЦК понадобилась моя книга? И вдруг я вспомнил: там есть картины бесчинств немцев во время оккупации Украины в восемнадцатом году. О грабежах захватчиков и о борьбе с ними украинского народа. Я смотрел на свое детище и чувствовал большую тревогу за ее судьбу: должно быть, пустят под нож.
Лысенко смотрел на меня с участием и слегка улыбался. Затем спросил:
— Ну, что будем делать? Я только что прочитал вашу повесть. Мне понравился юмор, книга хорошо читается… Но как нам быть… с немцами?
Я ответил, что писал об оккупантах Украины в 1918 году. Это историческая правда…