– Что ж, все более или менее ясно, – подытожил Каплун, с сожалением глядя на опустевшую бутылку.
– Что тебе ясно?
– У них разборка. Мальчик им нужен как элемент давления. Поэтому нет речи о выкупе. Сейчас весь вопрос в том, куда подевался ваш Руслан. И что он собирается делать?
Мы оба посмотрели на Светика, и в тот же миг она очнулась.
– Светлана Анатольевна, – обратился к ней Каплун, – вы не могли бы высказать свои предположения?
– Мальчики, мне плохо, – ответила она.
– Это естественно, – сказал Каплун. – В такой ситуации никому не может быть хорошо. Но вы оба знаете не хуже меня: Вишенка им не по зубам.
– Ты так говоришь, потому что у тебя нет детей.
– Детей нет, – согласился Каплун, – но надеюсь, скоро будут. Мы с Кариной… – тут он спохватился, что обсуждать их отношения с Кариной в данную минуту неуместно. – Короче, если не знаешь, где твой муж, то хотя бы должна знать, кто на него наехал.
– С какой стати мне вникать в бандитские дела? Руслан никогда меня не посвящал, – жалобно посмотрела на меня. – Я занималась благотворительностью.
– Это не бандитские дела, – поправил Каплун. – Это коммерция в российском варианте. Кто зазевался, того под нож. Кстати, это не наше ноу-хау. Точно так же обстоят дела еще во многих странах, например, в Боливии, в Колумбии. Там тоже диктатура закона… Кто у тебя дома на телефоне?
– Гарик Довлатян.
– Позвони Гарику, нет ли каких новых известий.
– Собственно, чего ты раскомандовался, Федька? – вдруг вспылила Света, видимо, вспомнив, что они с Каплуном давным-давно в натянутых отношениях. С тех пор как она ушла от меня, Каплун при редких встречах называл ее исключительно по имени-отчеству или девичьей фамилией (госпожа Короткова), но сегодня, под впечатлением случившегося, опять перешел на «ты».
– Потому что вы оба не в себе. Надо действовать, а вы разнюнились. Стыдно смотреть… Короче, так. Ты, Светлана Анатольевна, катись домой и жди у телефона. Мы с Вованом рванем в «Золотой квадрат», побеседуем с тамошними начальничками. Все концы все равно туда тянутся. Только ты, Света, должна нас отрекомендовать. Иначе с нами разговаривать не станут.
– Как отрекомендовать?
В задумчивости Каплун высосал из горлышка последнюю бутылку пива. Его лицо уже приобрело приятный розовый оттенок и глаза блестели. Я чувствовал себя спокойнее оттого, что он рядом. Но ни на минуту не забывал, на какие выходки он способен.
– Позвони и скажи, что мы твои доверенные лица. Допустим, родственники. Сойдет?
– Пьяные родственнички.
– Мы не пьяные, – обиделся Каплун. – Да и выбора нет.
…Через час мы с Каплуном вошли в офис «Золотого квадрата», расположенный на улице Зои Космодемьянской. Если бы кто-то взялся описывать внешность директора фирмы Кузьмы Савельевича Ганнибала, то оказался бы в затруднении, ибо в ней не было ничего примечательного, за что можно зацепиться взглядом. Ну, старый, ну, с седыми кудельками, ну, в круглых очочках, с землистым цветом лица, не худой, не полный, среднего роста – и все. Больше описывать нечего. Конечно, внимательный наблюдатель по неуловимым, но характерным признакам – заискивающее и одновременно наглое выражение лица, трусовато бегающие глазки, обвинительная манера речи – быстро определил бы, что перед ним типичный россиянский интеллигент демократического закваса. После 91-го года Кузьма Савельевич выдавал себя за узника совести, оттрубившего в лагерях какие-то немыслимые сроки. В последнее время стало прямо-таки поветрием ставить директорами на фирмы, подобные «Золотому квадрату», вот таких типчиков, точно так же, как на московских рынках южане выставляли за прилавки разбитных, полупьяных российских бабенок. Наверное, во всем этом есть какой-то коммерческий смысл, но не уверен. Скорее, это одно из проявлений социальной шизофрении, наравне со свободными выборами и борьбой полуголодных сограждан за свободу слова на телевидении. Каплун, как и я, мгновенно разобрался, куда мы попали, и сразу нашел верный тон. Крепко пожав директору руку, отчего старичка чуток скособочило, веско заметил:
– Слава героям советского подполья, уважаемый Кузьма Савельевич. Информация будет оплачена.