Белов говорил все это почти автоматически, удивляясь сам, до какой степени он не испытывает сейчас никаких чувств, кроме легкого угрызения совести. Уж лучше не задумываться, не вникать, потому что на самом деле все это гадко, отвратительно своей банальностью.
— Нет, ты... ты просто чудовище! Господи! — Наталья закрыла руками лицо. — Ну иди! Иди к ней! Прямо сейчас!
Белов с тоской отметил, что в его отношениях с женой не осталось и тени прежнего чувства, да и было ли оно вообще, это чувство? Одна фальшь! И еще он понял вдруг, что обе женщины, между которыми он никак не мог сделать выбор, очень похожи, они как бы дополняют друг друга, и между ними гораздо больше общего, чем у него с каждой из них... Он помолчал, глядя на тусклую луну в ночном небе, потом сказал.
— Прости, Наташа... Я ведь... и ее не люблю.
Несколько дней они не разговаривали. Наконец, он не выдержал, влез в долги, снял квартиру и съехал... В моральном смысле стало немного легче, но только не в материальном! А чего он, собственно, хочет? Сам себе такую жизнь устроил! Свободы захотел — плати! Двести баксов в месяц за убогую однокомнатную квартирку! Деньги — вперед!
На повороте Белов включил дальний свет. Справа показались силуэты каких-то построек. Внезапно из темноты на шоссе метнулась белая фигура. Белов резко вывернул руль, затормозил рывком. Машина заметалась, беспорядочно расплескивая фарами свет. Наконец, ее вынесло на обочину. Он выскочил из машины и в ужасе взглянул на дорогу.
На мокром асфальте неподвижно лежала девушка, босая, в одной рубашке. Он наклонился, взял ее руку. Реакции никакой, пульс не прощупывался. Белов оцепенел, обливаясь холодным потом. "Неужели насмерть? Вот влип!..". Он огляделся. В домах у дороги ни одно окно не светилось, только помаячило какое-то белое пятно и исчезло. А может, показалось? Глюки начались? Господи, он только что ругал судьбу, он был всем недоволен, но как прекрасна была его жизнь всего несколько минут назад! Ладно, будь что будет... Он наклонился, подхватил девушку на руки и понес к машине.
Уложив ее на заднее сиденье, он сел за руль, закурил, дрожащей рукой включил зажигание и медленно выполз с обочины.
На шоссе по-прежнему было пусто и темно. Но вдруг сзади полоснул свет фар. Белов видел в зеркальце, как он приближается. Кто-то догонял его. Белов ощутил сильную дрожь, снова покрылся испариной, затормозил и встал на краю дороги. Он не мог ехать, вообще не мог шелохнуться. Жизнь кончилась, и ничто уже не имело значения.
Мимо, не сбавляя скорость, промчался черный "мерседес" и скрылся за поворотом. Белов уронил голову на руки, судорожно сжимавшие руль. Послышался какой-то странный звук, или это кровь стучала в висках? Он медленно обернулся и поглядел на заднее сиденье.
Девушка, забившись в угол и ежась от холода, во все глаза смотрела на него.
— Ну, дела! — Белов вздохнул, вытер пот со лба и неожиданно расхохотался. Он уже мысленно отвез ее в морг, простился со своей драгоценной свободой, а она жива, она еще и разглядывает его, как какой-нибудь диковинный экспонат! С трудом справившись с нервным смехом, Белов снова взглянул на свою непрошеную гостью. Ее бил озноб.
— На, накройся, — он снял куртку, протянул ей.
Она молча схватила куртку, с трудом натянула на себя. Ее продолжало трясти.
— Садись вперед, здесь печка. — Белов помог ей перелезть на переднее сиденье.
Она послушно уселась рядом с ним, поджав босые ноги и кутаясь в его куртку. Немного успокоившись, Белов с любопытством оглядел ее. Ну и видок! На щеке — ссадина, мокрые волосы растрепанны, мокрая ночная сорочка, дрожит, как осиновый лист.
— И откуда ты взялась мне на голову!
Она испуганно поглядела на него и промолчала.
— Ты что молчишь? Раз живая — говори! — Рассердился Белов. — Из подпольного борделя сбежала?
И тут она зарыдала, прямо-таки закатилась в истерике.
— Ладно тебе, — сказал Белов. — Ну, прости старого дурака, понимаю, пошутил тупо... — Он обнял девчонку за плечи, чувствуя дурацкую неловкость и жалость. Как большинство мужчин, он не выносил слез и, стараясь сгладить нелепость ситуации, осторожно привлек ее к себе.
Вдруг она резко вырвалась, оттолкнула его, распахнула дверцу и чуть не вывалилась из машины.
— Не валяй дурака! — Белов поймал ее за руку и усадил обратно. — Что взбрело в твою дурную голову? Что я тебя изнасилую, прямо здесь, в машине?
Она съежилась, закрыла руками лицо.
— Я не псих и не маньяк, с малолетками не связываюсь. У меня дочка, как ты, между прочим. Так что сиди и не выкалывайся!
Она убрала руки от лица, поглядела на него с изумлением и опять не произнесла ни слова.