Вчера я случайно оказалась рядом во время некоего разговора; он непосредственно касался церкви.
- Чей разговор?
- Вогна и... короля.
Годфри почувствовал, что ему не хватает воздуха. Подобное признание Розалинды было изменой с ее стороны - и с его тоже, раз он его слушал. Но дьякон не остановил королеву. Ей было нелегко решиться прийти сюда.
- И что вы услышали?
- В благодарность за что-то король согласился поддержать Вогна в его новом начинании. Проктор... собирается забрать приюты из-под попечительства церкви. Он заявил, что заботиться о больных - дело Гильдии, а священники тут ни при чем. Вогн был настроен очень решительно, отец мой, и это пугает меня. Если они...
- Если Гильдия наложит руку на приюты, они станут недоступны бедным у тех нет денег, чтобы платить гильдийцам. Да, я понимаю. Кроме того, при этом Гильдия захватит немало церковных земель. - Годфри отвернулся, у него голова шла кругом. Куда подевались братские отношения, издревле связывавшие Гильдию и церковь? На протяжении тысячи лет они трудились рука об руку во имя общего блага. А теперь, похоже, Вогн хочет пожертвовать этими древними узами ради собственных целей. Ужасно!
- Вы не знаете, чем Вогн заслужил такую милость? Чего король хочет от проктора в обмен на поддержку его требований?
- Мне было плохо слышно, но, боюсь, дело касается посольства Майенны. Вы знаете, что герцог собирается провести зиму в Марсэе? Я не верю в простодушие короля, отец мой. Это мало кому известно, но Селар всегда втайне мечтал вернуть себе трон, надежды на который его лишили, натравив на Люсару, - трон Майенны. Я... я уверена, решение короля гостеприимно принять Ожье имеет целью успокоить Тирона относительно взаимоотношений братьев так Селар сможет лучше подготовиться к войне.
Годфри посмотрел королеве в глаза. Она говорила серьезно. Она верила в то, что говорила, всем сердцем. Но хуже всего - ее слова были похожи на правду. Слишком печальную правду... Если Селар замышляет войну против Майенны, оставить в столице Ожье, принять его со всевозможными почестями самый естественный первый шаг. Внушить Тирону ложное чувство полной безопасности, а потом, когда настанет подходящий момент, ударить...
- Но король должен понимать: народ Люсары никогда не поднимется на войну на его стороне. - Годфри ухватился за первую логичную мысль, пришедшую ему в голову. - И уж подавно для завоевания Майенны.
Помедлив, Розалинда кивнула:
- Да, должно быть, вы правы. Я что-то не так поняла. Было бы роковой ошибкой полагаться на преданность люсарцев, когда так много поставлено на карту, - король не пойдет на это. Но все равно Вогн не отступится от своего замысла насчет приютов. Умоляю вас, расскажите обо всем епископу Даунхоллу. Он - единственный, кто может остановить проктора.
- Я не стану упоминать вашего имени, ваше величество. Вы уже и так слишком сильно рисковали, передавая мне то, что услышали. А теперь вам надо идти, пока вас не хватились.
Розалинда улыбнулась. На какой-то момент перед Годфри появилась юная беззаботная девушка, которая не страшится своей судьбы, не боится за будущее. Затем мимолетное видение исчезло, капюшон вновь скрыл лицо королевы. Годфри открыл дверь и убедился, что коридор за нею пуст. Мгновение - и Розалинда исчезла, лишь слабый аромат напоминал о том, что она побывала здесь.
Через несколько минут Годфри уже входил в кабинет Хильдерика.
Дьякон опоздал, и старик встретил его сердитым бурчанием. Все остальные были уже в сборе: МакГлашен, Пейн и бессменная аббатиса монастыря Святой Хилари Элунед. Пробормотав извинения, Годфри отозвал архидьякона в угол и в двух словах передал ему то, о чем поведала Розалинда.
Хильдерик поднял брови:
- Вы серьезно? Проклятие, Годфри, если это опять ваши шуточки...
- Это не шутка, брат мой, - прошептал Годфри, украдкой бросая взгляд на присутствующих. Элунед можно доверять, а вот придворным? Знают ли они уже? Станут ли помогать? - По крайней мере выводы моего друга относительно войны ошибочны. Не стоит обращать на них внимания.
- В самом деле? - пробормотал Хильдерик; его могучий ум уже был поглощен новой задачей. - МакГлашен как раз только что рассказывал мне об этих разбойниках, которые стали досаждать жителям на западе. Говорят, они явились из Майенны, но никаких доказательств нет. Если Селар задумал воевать с братом, подобные набеги - неплохой способ заручиться поддержкой народа. Годфри задумался, но потом покачал головой
- Все это спекуляции, не больше, брат мой. Возможно, мы неправильно оцениваем ситуацию в целом. Нет никаких свидетельств...
- Никаких? Подумайте, Годфри. Был только один человек, который хорошо влиял на Селара, но он покинул Люсару и вряд ли когда-нибудь вернется. Если Селар жаждет войны, лучшего помощника, чем Вогн, не придумаешь. Проктор честолюбив, жаден и потрясающе эгоистичен. Он вполне мог организовать набеги, чтобы напомнить о том, что происходило во времена Смуты. По словам МакГлашена, налеты очень похожи на бесчинства пятнадцатилетней давности. В Люсаре нет практически ни одного Великого Дома, который не пострадал бы тогда. Налеты да еще те гнусные похищения. Дети из Великих Домов были захвачены, и больше их никто никогда не видел. Среди похищенных детей был и кузен МакГлашена Петер - мальчика украли, когда ему было всего четыре года. Отец ребенка погиб в битве при Нанмуре, сражаясь с Селаром. Мать через несколько месяцев умерла во время родов. И не говорите мне, что за этим не может стоять Селар.
- Что мы в таком случае будем делать?
- Пока ничего - и ни слова здесь присутствующим. Нельзя компрометировать МакГлашена и Пейна. Их присутствие в совете слишком важно. Наш народ уже потерял своего любимого предводителя, нельзя рисковать оставшимися. Когда трапеза закончится, я отправлюсь к Даунхоллу. После этого... - Пожав плечами, Хильдерик повернулся к гостям и пригласил их к столу.
Годфри подошел к буфету и налил себе вина. Он уже поднес кубок к губам, когда в дверь настойчиво постучали. В комнату, запыхавшись, вошел секретарь Хильдерика отец Джон; он внимательно оглядел комнату.