Я крепче сжала ладонь Ари, пытаясь одернуть, не допустить начало скандала. Может, брат и был уравновешен, обходителен даже с врагами, но сейчас… он не был похож на себя. Его что-то выбило из колеи, заставило на мгновение показать свои истинные эмоции. Я чувствовала, что внутри у него все клокотало от гнева, ощущала кожей бурю эмоций, что рождалась в его душе и… слезы Элисень, которые висели у меня на шее, раскалились, я почувствовала их, даже сквозь кожаный мешочек. Я резко отдернула руку, не в силах больше терпеть обижающую боль. В тот же момент реликвия “успокоилась”, а чувства брата, которые я так ярко ощущала, исчезли.
Почему реликвия внезапно взбесилась? Этого никогда раньше не было!
Стефан и Ариан странно покосились на меня.
— Я… не надо ссор, Ариан, — тихо произнесла я. Нельзя, чтобы они поняли, что произошло на самом деле. — Я знаю, ты хочешь уберечь меня, но… Я уже все знаю.
Трудно не знать, когда отец уже столько месяцев лелеет планы выдать меня замуж за Родрика, а сегодня были переговоры по этому поводу.
— Знаешь? — тихо переспросил брат. Стефан лишь раздраженно цокнул, видно слегка раздосадованный тем, что не он сообщил мне эту “прекрасную” новость. — И ты…
— Со мной все порядке, — успокаивающе улыбнулась я, дотронувшись до его руки. Реликвия больше себя никак не проявила и это меня слегка порадовало. — Я знала, что рано или поздно это произойдет. И, честно сказать, смирилась с неизбежным.
Стефан неожиданно захлопал в ладоши.
— Браво, миледи, — гадливо улыбнулся он, — из вас выйдет превосходная монахиня!
По моей спине невольно пробежались мурашки. Причем здесь это?
— Магистр Стефан, — спокойно произнес брат, слишком доброжелательно посмотрев на советника. — Вам лучше уйти.
— Ваше Высочество, — все также улыбался мерзкий маг. — Я, право, всего лишь хотел поздравить миледи! Ей ведь была оказана такая великая часть — отправиться в монастырь!
Сердце внезапно рухнуло вниз, в коридоре стало невыносимо душно. У меня внутри все сжалось в комок, стало больно, горько, гадко. Отец решил отдать меня в монастырь?! В эту обитель старых дев, чтобы я там заживо гнила всю свою жизнь и умерла в рассвете сил от какой-нибудь чахотки в холодной келье?!
— Я благодарна вам за… соучастие, — через силу улыбнулась я, давя в себе все эмоции. Только бы не заплакать, только не заплакать… Эта новость была совсем не той, что я ожидала, но показывать мерзкому советнику свой шок? Дать ему повод торжествовать? Ну уж нет!
Стефан, кивнув на прощание, ушел, и я с братом осталась наедине. Говорить совсем не хотелось, было такое чувство, что меня словно предали, плюнули в душу, потоптались там грязными сапогами. За что? Я мало страдала? Отцу недостаточно было меня морально унизить, он захотел меня уничтожить? Стать монахиней… это… это словно приговор на медленную мучительную смерть! Хотя свадьба с Родриком была не лучше и по-сравнению с ней, монастырь привлекал меня больше.
— Прости… — прошептал Ари, приобняв меня за плечи. — Я пытался…
— Ничего страшного, — горько улыбнулась я. Мой голос дрожал, в горле застрял ком непрошенных слез, но мне хотелось казаться сильной, не показать своих истинных эмоций.
— Послы… они сказали, что им не нужна “подержанная принцесса”, пытались этим сбить цену, хотели получить больше приданного — часть земель Аэрльенского герцогства, но отец… Я пытался его убедить, но он был непреклонен и… я совершенно не понимаю, что на него нашло…
— Я ведь сказала, что ничего страшного! — с нажимом проговорила я, скинув со своего плеча руку брата. Как он не понимает, что я не хочу этого слышать!
— Я тебя вытащу оттуда, обещаю, — неожиданно обнял меня со спины брат и прошептал. — Ты только не сдавайся. Хорошо?
Говорить, что я уже давно сдалась, еще тогда, стоя на пороге кабинета отца, я не смогла. Он… он так надеялся, верил, что все будет хорошо, да только давным-давно минули светлые дни, а небо скрылось под тяжелыми свинцовыми тучами.
А ведь моя судьба чем-то схожа с судьбой королевы Элизабет… Следовало рассказать брату, что я про нее узнала, но… но вместо этого я протянула ему письмо прабабушки:
— Ари, можно попросить тебя об услуге? Передай это письмо магистру Филгусу Гоннери.
Ариан недоуменно посмотрел на старый пожелтевший конверт.
— Но…
— Обещаешь?
Он, немного поколебавшись, уверенно кивнул, приняв конверт и спрятав его в одежде. Я искренне улыбнулась.
Я не имею права его читать, но ведь Филгус Гоннери это… иное. Ведь так?
Глава 2. Мир глазами того, кто должен был умереть
— Сострадание и понимание — вот ключ к Сердцу любого пациента.