Лира вмиг обернулась, с удивлением взирая на молодого паренька.
Тот неуверенно улыбнулся, словно смутившись от незаслуженной похвалы, и тихонько спросил:
— Господин, а как вы узнали мою специализацию?
Филгус поморщился — объяснять каждому, что он видящий, стало слишком утомительно еще на первой сотне раз.
— Магистр Гарриус похвастался, что у него есть прекрасные специалисты в этой области.
И ведь почти не соврал — специалисты в госпитале Парнаско усилиями его главы были и вправду весьма одаренными. Хотя Никериал всегда утверждал, что его коллеги “заносчивые засранцы” и “невежественные идиоты”. Про свою манию величия и высокомерие целитель, естественно, не проронил и слова.
Через некоторое время магистр Филгус самостоятельно шел по коридорам госпиталя, мысленно благодаря Азеля за предоставленного целителя. Тот и вправду оказался хорошим специалистом и почти безболезненно пополнил своей энергией почти пустой очаг Филгуса. Предоставленная энергия быстро перестроилась в собственную и хоть в резерве было почти также пусто — передавать много энергии было попросту опасно как для целителя, так и для пациента, — теперь можно было не опасаться внезапных обмороков, да и очаг больше не вспыхивал болью при каждом движении.
Палата Ника находилась в отделе интенсивной терапии, там, где восстанавливались пациенты после тяжелых операций или же дожидались своей очереди на оную. К удивлению Филгуса в этом месте оказалось людно — возле палаты дежурили две милсестры, а с ними стоял некий субъект подозрительно ему кое-кого напоминающий и тихо бурчал себе что-то под нос.
Магистра заметили почти сразу. Да и трудно было его не заметить, ибо шел он медленно, останавливаясь через каждые несколько метров передохнуть. Несмотря на лечение Филгус еще не восстановился полностью, и это небольшое путешествие далось ему нелегко.
Подозрительный мужчина, стоявший возле палаты, улыбнулся, заметив магистра, и помахал рукой:
— О! Магистр Гоннери, я вас так рад видеть!
Филгус удивленно вскинул брови. Эти жесты, эта манера речи и яркое “пламя” очага, окрашенное в фиолетовые оттенки, могли принадлежать лишь одному человеку.
— Ты как здесь очутился, Микио? — ошарашено проговорил мужчина, все еще не веря своим глазам.
— Я с ней, — он тут же показал пальцем на раскидистую пальму, притаившуюся за углом и за которой спряталась от праведных очей начальника старшая дознавательница. Алия смущенно улыбнулась и вышла из своего укрытия, невольно потупив взор, словно нашкодивший ребенок.
— А ты как узнала? — устало вдохнул магистр. Он-то надеялся, что инцидент с участием его брата останется тайной, но, похоже, уже вся столица знала, где изволил отдыхать опальный маг.
— Я подумала, она имеет право знать, — дотронулась до его руки жена.
Фил обернулся, теперь удивленно посмотрев на жену.
— Надеюсь, — осторожно произнес он, — ты больше никому не сказала?
Лира нервно прикусила губу и виновато пробормотала:
— Не совсем…
Филгус обреченно закатил глаза и вздохнул, давя в себе внезапный порыв накричать на супругу. Магический очаг, словно учуяв сильные эмоции своего хозяина, вновь заныл. Мужчина поморщился.
Отчитать Лиру магистр не успел. К ним подошел Азель и окинул задумчивым взглядом собравшуюся компанию.
— Вижу, что все уже собрались, — он показал рукой на закрытые двери палаты. — Пройдемте внутрь.
Палата оказалась просторной, светлой, но совсем неуютной. Филгусу она не понравилась. Не чувствовалось в ней теплоты, жизни, да и всевозможные приборы, которые мерно стучали, иногда пикая, заставляли нервничать и задаваться вопросом: “А должно ли быть так? Ничего не сломалось?”.
Несмотря на то, что палата была рассчитана на несколько человек, кровать была занята одна. На большой больничной койке, половину которой занимали странные приспособления, Ник казался маленьким и хрупким. Его тело было опутано мерцающей сетью целительских заклинаний, грудь и голова перебинтована с нанесенными на них заклятьями, а из рук к приборам тянулись прозрачные трубки.
Лучший друг Филгуса был бледен до такой степени, что магу невольно показалось, что белые простыни и то выглядят темнее, а сквозь кожу стали четко видны синеватые вены. Волосы целителя потускнели и заметно поСерели, скулы стали резко очерчены, а потрескавшиеся губы обрели синеватый оттенок. Казалось, что еще немного, и Ник исчезнет, растворится в сияющей дымке заклятий, или же его душа вновь покинет это тело — уж слишком ненадежно оно выглядело. Хотя по-сравнению с прошлым состоянием, маг выглядел намного лучше — с кожи исчезла пугающая чернота, и затянулись видимые раны.