Филгус медленно подошел к другу, вглядываясь в безмятежное лицо. Если бы не болезненная бледность, казалось, что Ник просто спал. Хотелось дотронуться до него, ощутить тепло его кожи, почувствовать в груди мерный стук Сердца, услышать его дыхание — убедить себя, что он жив, ибо еще слишком свежи в памяти были прикосновения к его ледяной коже. Но нельзя. Маг прекрасно понимал, к чему могли привести его опрометчивые действия и невольное вмешательство в сложную сеть целительских чар.
— И долго он будет лежать… в коме? — прошептал магистр Гоннери, неотрывно смотря на друга. Говорить громко казалось неправильным, словно шум мог разбудить целителя.
— Предположительно, несколько месяцев, — к койке подошел и магистр Гарриус, проведя рукой по мерцающей дымке заклятий. Те охотно отозвались на прикосновение создателя и засияли ярче. — Восстановление займет много времени. Его организм сейчас сильно истощен, мне с трудом удалось призвать душу из мира мертвых и еще труднее удержать в этом теле — некроз охватил многие ткани и уже принялся за органы. Если бы не холод, то даже я уже ничем не смог бы помочь. Кстати, хотел спросить, — глава госпиталя Парнаско заинтересованно глянул на заметно побледневшего Филгуса. — Что произошло с моим горе-учеником? Как я понимаю, здесь замешана недавняя история с принцессой и судом?
Вместо ответа, маг окинул собравшихся внимательным взглядом и задумчиво произнес:
— Магистр Гарриус, Микио, Алия, Лира… я хочу попросить об одолжении. Никто не должен узнать, что Ник жив.
Друзья понятливо кивнули, а Азель дополнил:
— Мои работники будут молчать. Я за них ручаюсь. Но к чему такая секретность? У Ника есть могущественный враг?
Филгус нахмурился:
— Пока не знаю, но магистр Стефан наверняка действовал от имени короля Нагелия, дабы “вызволить принцессу из плена”… Мне нужно срочно встретиться с принцем, а также узнать подробности спасения Ее Высочества.
— В твоем состоянии, магистр, — недобро сузил глаза глава Парнаско. — Я бы не рекомендовал вставать с постели пару дней, пока магическое ядро полностью не восстановится.
— Мне некогда отдыхать, — он устало покачал головой, — время сейчас работает против нас.
— Я могу за тебя сходить! — с готовностью отозвался сияющий, словно начищенный золотой, иллюзионист. — Приму твою личину и все узнаю! Это мигом!
— А получить выговор от Партара сможешь? — усмехнулся член Совета магов. Микио сразу скис — встречаться с Председателем ему не очень хотелось. — Я сбежал с важной дипломатической миссии и чую, так просто Председатель от меня не отстанет.
Только сейчас Филгус осознал свое поистине незавидное положение и, чего греха таить, на мгновение захотел оказаться на месте друга. Но постыдное желание мигом улетучилось, так и не успев полностью сформироваться. Несмотря на свой мягкий нрав, магистр Гоннери никогда не пасовал перед трудностями и привык встречать их с гордо поднятой головой, как принято у настоящих потомственных магов.
“Главное, брат, — мысленно произнес магистр, посмотрев на мирно спящего друга, ты жив, а остальное… Не волнуйся, остальное я как-нибудь да улажу”.
Ведь старшие братья всегда заботятся о младших? Вот и Филгус. Он искренне любил Ника, считал членом своей семьи и за его благополучие готов был сражаться до последнего. И сейчас предстояла поистине грандиозная и страшная битва — объяснения перед магистром Партаром, перед коим пасовал даже непримиримый оптимист и балагур Микио.
Осталось малое — морально настроиться на встречу. Филгус вовсе не надеялся, что Председателя остановит тот факт, что член его совета “немного” болен и спасал своего лучшего друга — пыткам, моральным унижениям и темной ауре, что окружала Партара, когда тот злился, мог позавидовать сам Настерревиль.
Но невеселые думы магистра внезапно прервала его жена:
— Не волнуйся милый, — тихонько произнесла она, встав подле него. — Я обговорила с Партаром о сложившейся ситуации, принесла извинения. Он, конечно, был не совсем доволен, но, похоже, совсем на тебя не злится… за случившееся.
Филгус неверяще посмотрел на эту великую женщину. Поговорила? Простил? Он сорвал важную дипломатическую миссию из-за своей прихоти. Председатель такого не прощал. Никогда. Только если…
— Вместо меня отправился Адриан? — спросил магистр, почти не веря в свое безумное предположение. Его друг и по совместительству коллега в это время спешно готовился к свадьбе и, если честно, пребывал на заслуженном отдыхе за много сотен миль от этого королевства. Но в тоже время Филгус прекрасно знал, что только его друг мог пойти на такой безумный поступок — сорваться с места и побежать хоть к Настерревилю в кладовую, если это могло помочь другу и Совету.