— И почему же?
Вместо ответа метаморф фыркнула и снисходительно на него поглядела, словно и вправду не веря, будто он сам не знает ответа на этот вопрос.
— Правда она милашка, — умиленно проговорил иллюзионист, с щенячьей любовью и преданностью смотря на женщину.
Та ударила Микио по голове и недовольно проворчала:
— И ты молчи, о ужасный седьмой член дурацкого Совета.
— А почему не великий? — с детской обидой в голосе спросил Микио.
— Потому что не дорос.
Магистр Гоннери даже удивился их странной перепалке. За несколько лет общения с Микио он привык к странностям иллюзиониста, так почему же и его друзьям не быть такими же? Смириться или же не обращать внимания на поведение “Игоря” он с легкостью мог, ведь она знала то, что ему нужно. Да и годы в Совете не прошли бесследно — более уравновешенного человека, чем Филгус не было во всем дворце советов.
— И все же, — мило улыбнулся магистр, совсем не тронутый иронией женщины, — зачем вы мне это рассказываете?
— Зачем? — она переглянулась с иллюзионистом, словно не знала ответа. — Ах да, я же хотела назвать цену за свою информацию о том милом старичке. А без некоторых оговорок и объяснений она бы выглядела довольно… хм… лучше назвать ее нелепой, да?
— И что за цена?
— Хочу жить в Княжестве оборотней, — на одном духу выпалила она, словно боясь, что сможет передумать. — И не просто жить, а иметь дозволение с печатью Княжеского рода и благодарностью от них же.
Фил непонимающе на нее посмотрел. Зачем ей это нужно? Ее цена и вправду выглядела довольно нелепо и, лучше сказать, странно. Да и, чего греха таить, выполнить ее будет довольно сложно, почти невозможно, ведь оборотни не впускали посторонних в свою страну, только за какие-либо заслуги перед их расой. Ник удостоился чести проживать в их Княжестве, а Филгус нет.
Метаморф увидев, что ее посетитель замялся с ответом, вздохнув, стала тихо говорить:
— Скажите, магистр, а что вы знаете о метаморфах?
Фил, отвлекшись от мыслей, пожал плечами:
— Только то, что известно современной магической науке.
— Значит, ничего, — усмехнулась она. — А жаль, если бы знали, то сразу бы все поняли.
— Что именно, — нахмурился магистр и посмотрел на Микио, который невозмутимо сидел возле женщины и явно не намеревался помогать своему другу.
“Игорь” нервно потеребила косу и стала смотреть на большие дубовые часы, которые мерно отбили пять часов вечера. Казалось, что она о чем-то глубоко задумалась. Фил не мог прочитать, что у нее было на Сердце. Для него это было странно — не чувствовать своего собеседника, хотя Микио ощущался хорошо и на его душе было отчего-то грустно. Еще страннее.
— В “умных книжках” написано, что метаморфы рождаются только у оборотней, но там не сказано, что это настоящее проклятье для нашего вида, — все также смотря на часы, произнесла она. — Дети становятся изгоями и не просто ими — нас с позором изгоняют из страны как юродивых шавок, даже родители смотрят на нас презрительно и желают скорой смерти…. Таковы древние традиции, ведь мы для них не члены стаи, а его больное звено. За пределами Княжества ребенку трудно выжить, особенно, когда не понимаешь других, боишься своего дара, даже ненавидишь его, за то, что он обрек тебя на такие страдания. Мало кто выживает. Мне не повезло — я попалась к торговцам детьми и меня продали в бордель, ведь красивые девочки всегда в цене, особенно в таких заведениях. Шлюхи, конечно, узнали про мой “талант” менять обличья, но списали все на магию — решили, что я гениальный иллюзионист. А так как посетители всегда с выдумкой, да и мамочка никогда не упускает выгоду, то они решили использовать мою особенность. Меня пытались учить магии, хотя единственной пользой из всех этих уроков было то, что я сумела обуздать свой “дар”. Конечно, учили негласно, по книгам, ведь мой дорогая мамочка боялась, что я сбегу к магам или же учитель меня отправит в Совет. Я бы ей посмеялась в лицо, да только она любила бить своей железной тростью по лодыжкам. А выше не била, нет, не портила товарный вид. Как же я ее ненавидела и мечтала засунуть ее палку ей… хм… Но я отвлеклась от своего милого повествования. Скажем, бордель не был пределом моих мечтаний — я ценю себя намного выше. Скопила золотых, выкупила себя и толковых девушек, что могли не только томно вздыхать и делать вид, как им хорошо, но и слушать, что говорят мужики в постели, правильно выспрашивать и запоминать. Занялась делом. После — купила бордель, — он обвела помещение рукой, — не тот, конечно, а другой. Тот я, по правде, сожгла вместе с моей милой мамочкой. Вот и все. Ну как, маг, нравится тебе моя биография? Хочешь, платочек одолжу, а то слишком у тебя взгляд…хм… красноречивый.