Тот ответил лишь кивком: правильно. И Мога продолжал с еще большим подъемом:
— Есть у меня старинный приятель, Драгомир Войку…
— Он теперь здесь работает? — спросил Спеяну.
— Конечно. — И Мога рассказал Будяну историю «возвращения» Войку; по живости его речи, по блеску в глазах было видно, что он ему рад. И вдруг спросил журналиста: — Вы когда-нибудь любили? — На что ответил сам: — Естественно, было бы нелепо, если еще не пришлось… И поклялись после первой неразделенной любви никогда более не поддаваться чувству. Такие клятвы в свое время приносят многие. Но в один прекрасный день все мы снова возвращаемся к любви. Ибо без нее не может быть на земле жизни, земля не родит, и виноградный сок не превращается в вино!
— Возвращение к любви… Это и есть предлагаемая вами тем»? — с любопытством спросил Будяну. — Очень интересно; мне кажется, вы сами должны доверить эти мысли бумаге.
Взор Максима стал строже.
— Будем реалистами. Каждый должен знать свое место. — И продолжал прежним дружеским тоном: — Хотя вы и в отпуске, но, если интересуетесь делами в совхозе, свяжитесь с Томшей. Вы с ним уже знакомы? Это мой заместитель.
— Мы знакомы, — отвечал Будяну. — Вчера вечером побывали с ним в отделении Котоману.
— Это хорошо. Но очень плохо, что он должен был явиться ко мне в это утро с докладной, а его все еще нет… Впал, верно, в амбицию, — с легкой иронией заметил Мога.
— Томша был вчера чем-то огорчен, — сообщил Будяну. — Говорил, что лучше бы ему отсюда уехать.
— Пусть только попробует! — повысил голос Мога. — Знаю, ему не подходит генеральный директор; придется, однако, сделать милость, потерпеть.
Это удивило Будяну: Мога, казалось, слышал их вчерашнюю беседу.
— Мы с товарищем Спеяну отправляемся в райком партии, к первому секретарю. Пойдете с нами? — спросил Мога. — Это вам, по-моему, не помешает. Хотите также побывать в Драгушанах? Там тоже немало интересного для газетчика.
Будяну опять удивился: Мога словно читал его мысли. Теперь он уже лучше понимал Томшу.
— Когда встретимся снова, расскажу вам легенду, — продолжал Мога. — Историю, близкую к нашей теме. — Он вызвал звонком Аделу и велел: — Найдите мне Томшу, хоть под землей, и сообщите ему, что я жду его в семь часов вечера в дирекции!
— Слушаю, Максим Дмитриевич! — Аделе еще сильнее, чем Моге, хотелось увидеть Козьму, поговорить с ним, узнать, что стряслось, почему он начал вдруг обходить ее стороной.
Глава десятая
Адела Спиру впала в отчаяние: Козьма Томша был поистине неуловим. Девушка обзвонила все отделения и бригады, в которых были телефоны, звонила на винзавод, к нему домой, даже в столовую, где Томша привык питаться. Но получала отовсюду все тот же ответ: конечно, был сегодня утром, совсем недавно, час назад. И уехал. Куда направился? Вот этого никто не мог сказать.
Был и уехал.
Адела оставляла везде для него сообщение, что Томшу срочно разыскивает Максим Дмитриевич; если появится, передать, что в семь часов он должен явиться в дирекцию. Но и это приказание оставалось без отклика.
Не на шутку встревоженная, Адела опять прозвонила во все бригады и отделения подряд, но все тот же ответ усиливал ее беспокойство: «Недавно был и уехал…» Был всюду — и нет его нигде! Эти слова стали звучать вскоре для нее, как наваждение, все более обретая иной смысл: «Томша был… Был ее возлюбленным. И нет его более. И не вернется уже к ней никогда!»
При этой ужасной мысли страдание вихрем ворвалось к ней в душу. Адела выбежала из приемной, хлопнув дверью. Решила поехать на виноградник. В другом месте Томши быть не могло, она его непременно найдет, сердце покажет ей дорогу. Только бы поймать поскорее машину с знакомым шофером, упросить его повезти ее на плантации! Довольно потрепанный «москвич» остановился как раз перед ней, с Серафимом Сфынту за рулем. Адела обрадовалась, открыла дверцу и в мгновение ока устроилась на переднем сиденье.