— А как бы на это посмотрел Михаил Лянка, если бы он был председателем? — в свою очередь спросил Мога, сверля его испытующим взором.
— Зачем спрашиваешь? Ты же не вышел на пенсию!
— Предположим, вышел…
Мога был рад, что разговор принял такой оборот. И теперь медля с ответом, хотел окольным путем подойти к главному — своему отъезду, который на время должен был отодвинуть все остальные вопросы.
«Надо сказать ему, чего тянуть», — решил Мога. Но странно, поймал себя на том, что не находит подходящих слов. Мешало неожиданное чувство виноватой нежности: вот, перекладывает на еще молодые плечи Лянки непомерно тяжелую ношу и оставляет его с ней…
Мога повернулся на стуле и посмотрел исподлобья на вошедшего. Это был высокий смуглый мужчина с живыми глазами, в черном суконном пальто с барашковым воротником. Зоотехник Нику Оня, заведующий фермой.
— Что случилось? — спросил Мога.
— Я шел с фермы, увидел свет в окне и решил зайти спросить… — он умолк, виновато опустил глаза. — Народ говорил, что…
— Что говорит народ, я узнаю завтра на ферме, — прервал его Мога. «Григоре уже раззвонил повсюду», — с досадой подумал он.
Это означало, что Оня должен уйти, но зоотехник не спешил.
— У Тудоры Цанга с первого отпуск…
— И кто ей не дает уйти в отпуск? — спросил Мога.
— Никто… Она не хочет ехать в дом отдыха. Просит меня занести ее в список тех, кто едет в Москву на выставку.
— Слушай, Нику, неужели ты сам не можешь решить такой вопрос? — вмешался Михаил, продолжая думать о последних словах Моги. Он чувствовал, что здесь что-то кроется, что на этот раз Мога затеял разговор не только для того, чтобы еще раз подтвердить свою позицию.
— Ясно тебе? — улыбнулся Мога Оне. — Ты извини, но у нас важное дело… Так вот, Михаил… — решился наконец Мога.
Но тут снова открылась дверь. Мога резко встал из-за стола с намерением запереть дверь, чтобы его никто больше не беспокоил. Но, увидев вошедшего, так и остался у стола.
Это был мош Ион Прикоп, первый председатель колхоза в Стэнкуце. Его уважали не только за то, кем он был когда-то, но и за его человечность и честность его широкой души. Мога тоже уважал его, любил беседовать с ним.
— Очень рад, мош Ион, что не забываете нас, — сказал Мога. — Пожалуйста, садитесь…
Старик пригладил усы и голубыми глазами испытующе посмотрел на Могу.
— Вот прочитал я в газете, что ты намерен навестить меня, и подумал, что у тебя много забот… и сказал себе, не лучше ли пойти мне к тебе самому. Я давно уже не выходил в село…
— Помните, мош Ион, в январе побывал у нас один газетчик? Он осматривал больницу и беседовал с вами.
— Да, да… — утвердительно кивнул головой старик.
— Я обещал, что, когда вы выйдете из больницы, я зайду к вам, и мы выпьем по стаканчику вина. Газетчик написал об этом, чтобы все узнали, как я забочусь о людях, — с иронией продолжал Мога. — А я-то… Знал бы этот газетчик, что вышло как раз наоборот — вы сами пришли к председателю поглядеть, как у него дела идут!..
— Все так, Максим Дмитриевич, — снова кивнул старик. — Поэтому я и пришел. Что-то не укладывается у меня в голове: в газете пишут, что ты председатель колхоза, а люди говорят другое. После обеда пришел ко мне Черлат, бригадир с табачной, потом пришел механик из гаража, Штефан, за ним товарищ Оня, даже недотепа Мирча и тот пришел ко мне… И спрашивают меня — и один, и второй, и третий: «Вы слышали, что товарищ Мога уходит от нас?»
Мога и глазом не моргнул. Лянка впился в него: Мога уезжает из Стэнкуцы? Что еще за выдумки?
Но не спросил ничего.
Молчал и Мога. Напряженность Лянки передалась и ему.
— Это правда, мош Ион, — после небольшой паузы сказал он. — Уезжаю. — Он нахмурился, будто произнес какое-то фальшивое слово. — Назначен генеральным директором аграрно-промышленного объединения «Пояна»!..
— Уезжаешь, не спросясь у людей? — удивился мош Ион.
— Я представлю свой отчет на общем собрании.
— А если народ не отпустит?
— Я не солнце на небе, чтоб без меня не могли обойтись!
— Да, это верно. Предположим, мы отпустим тебя. Видно, и там в тебе нуждаются… Правда, если бы министры хорошенечко поискали, то нашли бы кого-нибудь другого. Или слишком хорошо поискали!.. Выходит, так! Да, я уже говорил, может случиться, что мы отпустим тебя. Кого же оставишь на своем месте? Разве сердце твое позволит, чтоб остался кто-то вроде Мирчи?..