— Ты прав, — согласился Михаил. — Если это не тайна, до чего вы договорились?
— Я не такой скупой на откровенность, — как ты, — улыбнулся Мога. Он позвал моша Костаке, велел ему найти Марку и послать его домой к Михаилу за Фабианом.
— И ты отказываешься от моего приглашения? — рассердился Михаил.
— Сначала покончим с официальной стороной, — ответил Мога. — А после этого — пожалуйста!
— Да будет воля твоя, как ты недавно сказал Анне, — согласился Михаил. — Я готов выслушивать твои приказания еще десять лет…
— Ты вроде хотел знать, о чем я беседовал с Анной? — с легкой иронией спросил Мога.
— Хорошо, слушаю…
Спускались серые сумерки, растревоженные бурным снегопадом. В селе зажглись огни. Одно за другим вспыхивали окна в сумеречной тьме, как фары в тумане. Гомон голосов, рокот машин, звонкие крики детишек… Павел вышел на крыльцо и закурил.
Когда-то он чувствовал себя здесь как дома, а теперь этого нет. То ли потому, что слишком внезапно всплыли воспоминания, которые он старался предать забвению, то ли потому, что попал он сюда в особенную для хозяев минуту, когда они на пороге важного решения.
Совсем близко пронеслась машина, просверлив своими огненными очами темень. Снежная пелена затрепетала, забилась в воздухе, нарушив ночную тишину… И Фабиан почувствовал, что последний холод этой зимы пробирает и его.
Он тесней запахнул пальто, провел рукой по припорошенным снегом волосам… Годы несутся галопом, тридцать шесть уже пролетело. Однажды он увидит себя белым, как эта земля… Но тут появилась Валя.
— Пошли в дом! — сказала она. — Ты замерз!
— Давно я не видел такого снегопада, кругом бело, — проговорил Павел.
— «…Поглядите, какой чистой стала земля в белом одеянии. К красоте нельзя прикасаться грязными руками! Мы никому этого не позволим!..» — сказала Валя, как бы декламируя. — Ты помнишь? Это твои слова на том давнишнем процессе… Да, тогда земля была такой же белой и чистой, как сейчас! А ты стрелял словами, как дробью, и прямо-таки огорошил меня… Ты помнишь?
Он помнил. И сейчас видел Анну как наяву, ее испуганные, устремленные на него глаза…
— Я не смогла досидеть до конца. Оставила Анну одну… Потом она мне повторила твои слова…
Они вошли в дом. Павел остановился у дверей, не раздеваясь, словно зашел на минутку, поглядеть, что поделывают соседи в такой снегопад. Только потому, что хозяйка завела с ним беседу и разговор затянулся, Фабиан повесил пальто на вешалку и опустился на стул.
— …Те слова заставили меня понять, — вспоминала Валя, — что нужно обладать сильной волей и твердым характером, чтобы принять такое суровое решение… Но тогда я не понимала тебя… — Тогда, при первом знакомстве, Фабиан произвел на Валю весьма неприятное впечатление.
— В некотором роде я такой же врач, как и ты. Иногда и мне приходится резать по живому, — ответил Павел. — Как это ни больно. Ведь бывает, что нет другого способа вернуть человека к жизни. К настоящей жизни, к тому счастью, которое он сам затоптал ногами.
Валя удивленно посмотрела на Павла. Врач действительно утоляет боль людей, старается возвратить страдающему радость жизни, возможность трудиться, любить… И вот Фабиан говорит то же самое. Она никак не могла понять, что путь, которым ведет человека Фабиан, гораздо труднее, мучительнее. Но человек, однажды вернувшийся к счастью таким путем, будет стараться сохранить его, всю оставшуюся жизнь защищать его, как святыню…
А Павел продолжал:
— Я часто получаю благодарственные письма от осужденных… И от одного из тех, кто был замешан в том деле, тоже получил письмо. Он уже несколько лет как освободился, устроился на работу на севере республики, обзавелся семьей… Мы как-то встретились, и он искренне обрадовался…
— Ты наталкиваешь на мысль, что в борьбе за счастье других ты полностью забываешь о своем личном счастье, — посетовала Валя.
— Что ты хочешь этим сказать?
С минуту Валя стояла задумавшись, словно не осмеливалась ответить.
— Прости за женское любопытство… — начала она издалека. — Скажи-ка мне… ты решил всю жизнь оставаться холостяком?
— Я ничего не решал… Очевидно, еще не пробил час, — натянуто улыбнулся Павел.
— Ты знаешь, когда я звонила тебе в Кишиневе, я была вместе с Анной…
— ?..
— Я не решалась позвонить второй раз… Да и Анна не пустила меня… Ты не сердишься?
Павел пожал плечами. Странно, эта новость не волнует его. Может, потому, что он мысленно встречается с Анной постоянно.