К северу от нас, стояла непроходимая, каменная цепь — те высокие скалы, преодолеть которые мы даже и не пытались. Они сплошной стеной подходили почти к берегу, с нашей стороны, и терялись далеко на горизонте — на востоке. Даже отсюда мы видели, насколько они высоки — только птицы могли пересечь эту преграду напрямую… Но это, все же, были не горы. Настоящие горы высились прямо от нас, к югу. И они, действительно, были очень велики! Мы видели снежное великолепие на склонах, темную синеву лесов, извилистые отроги, ущельями спускающиеся в саму долину — и все это было покрыто дубравами, рощами, густыми зарослями и травами, заполнившими эту плодородную землю. Повсюду паслись и бродили животные — поодиночке или стадами. Это была невероятно богатая земля, и мы, не находя слов, молча смотрели на нее, сознавая, каким убогим был наш собственный мирок, заключавшийся в нескольких комнатах убежища и исковерканных руинах, почти засыпанного пеплом, города…
— Как это прекрасно… — срывающимся голосом произнесла Ната.
— Она очень большая… Даже затрудняюсь определить, насколько. Мы потратили столько времени, чтобы дойти от подвала, до поворота, и еще полдня — пока не уперлись в проход между рекой и скалами. Я не упоминаю, про все препятствия на нашем пути — только чистое время, потраченное на саму дорогу. Если бы не наводнение — мы могли бы добраться до этого холма еще, скажем, дня за три — четыре. И отсюда, до предгорий — не меньше! Но это — с севера на юг. А вот на восток… Если судить по той степи, в которой мы нарвались на бурокрысов — и соотнести ее размеры с этой долиной — то, чтобы дойти до ее края, на востоке, понадобиться не меньше десяти дней! Но она ведь может протянуться и дальше, чем я думаю…
— Мы то поднимаемся, то спускаемся. То обходим овраги, то идем прямо по гальке, рядом с водой… Как можно что-то подсчитать? Идти по развалинам — это одно, а по ровной земле — совсем другое.
Я присел на землю. Ната опустилась рядом со мной — нам никуда больше не хотелось идти…
— О чем ты думаешь?
Я посмотрел на Нату…
— Мы поступим так, как ты решишь, муж мой! — она угадала мой вопрос и просто дала на него ответ…
— Ната…
Она улыбнулась — чуть с грустью, и такой мягкостью в глазах, что у меня слегка защемило сердце.
— Никак не привыкну…
— Ты позволишь мне тебя так называть?
— Солнышко мое…
— Нет… Я — темная. Побереги это, для кого ни будь, другого!
Она засмеялась и повернулась к долине, пряча взволнованное лицо.
— Как красиво!
Ната развела руки. Я не спорил — раскинувшееся великолепие разительно отличалось от тусклых красок покинутого города.
— Спасибо тебе, родной!
— За что?
— За всё это! За этот простор, за эти травы — за всё! За реку, за горы, за землю!
— При чём тут я?
Ната прижалась ко мне и, глядя мне в лицо своими лучистыми глазами, промолвила:
— А ты не понимаешь? За то, что я смогла все это увидеть! Ты вытащил меня оттуда — из бездны и привёл сюда, в эту долину! Где все так прекрасно!
Вместо ответа я прижал её к себе, целуя волнистые, тёмные волосы.
— Это тебе спасибо. За то, что ты есть… И за то, что ты со мной.
Очень далеко мы решили не заходить — в этих местах могли встретиться незнакомые нам животные, а в том, что они где-то, поблизости, сомнений не возникало. Взволнованный вид Угара — пёс проявлял сильное нетерпение, намереваясь сбежать с холма вниз, в заросли, указывало на то, что он чует добычу.
— Это стена виновата.
— ?
— Скалы не пропустили животных к нам, в степи возле города. Овцебык и кролы, которых мы с тобой видели, случайно заблудившиеся животные… Им не было нужды покидать эту землю — долина обеспечит всех, живущих здесь зверей, необходимым для пропитания. Я вижу ручейки и речушки, отблески от озёр — воды здесь хватает в избытке! Им есть, чем питаться — вон какое разнообразие трав!
— Надо быть с ними поосторожнее… — Ната отбросила от себя несколько соцветий, попробовав их на вкус.
— Как твоя нога?
Она поморщилась.
— Не знаю… Не болит, но я ее почти не чувствую.
— Давай сюда.
Стопа распухла еще больше — она, еле-еле, умещалась в мокасин и завязки сходились с трудом.
— Плохо… Нужно что-то делать.
— Надо поискать подорожник. Он всегда помогает в таких случаях.
— А ты знаешь, как он выглядит?
— А разве бывший спасатель не знает?
Я усмехнулся.
— В том то и дело, что бывший. Да и не учили нас подручными средствами пользоваться… Все, как-то больше, на современные полагались. Давай спускаться — попробую опознать, если найдем…