— Пощады!
— Ни за что!
Ната гордо продемонстрировала мне мой же нож и, дождавшись, когда вторая стянет с меня кожаные штаны, склонилась к моим ногам. Хоть я и понимал, что всё это игра, но неприятный холодок слегка кольнул мой рассудок…
— Вот, — она, улыбаясь, показала мне клок волос. — Хорошо наточил! Бреет, как бритва!
— Ната… — как можно спокойнее я показал глазами на лезвие. Она убрала его в сторону.
— Испугался?
— Есть такое…
— А зачем бы тогда ты был нам нужен? — она рассмеялась. — Дурачок ты, хоть и седой весь!
— Не седой он. Серый… — Элина, слушавшая нас молча, прилегла на мою грудь и принялась целовать мои соски. Волна возбуждения начала заполнять моё тело сверху до низу, а обе девушки, заметив действие поцелуев, прекратили смеяться и уже окончательно меня раздели. Вскоре мы сплелись в один клубок… Через полчаса, может больше, я устало откинулся на постель.
Ната, довольная и счастливая, легла рядом на плечо.
— Так хорошо…
— И мне! — Элина примостилась рядом.
Элина и Ната без стеснения лежали возле меня. Мы предавались ласкам, уже не боясь света, который на первых порах старались всё же приглушать — все испытывали некоторый дискомфорт. Но, после переселения в форт и всех последующих событий, и я, и девушки стали меньше стесняться друг друга.
Возможно, сыграло и то, что с наступлением сильного тепла мы и так ходили, чуть ли не обнаженными. Носить на себе лишнюю одежду было просто невмоготу, и, если бы не прерии с их колючками, и частыми ночевками на земле, мы, скорее всего, вообще предпочли бы одевать только набедренные повязки! Кстати, в прерии, примерно так все и одевались…
В бане побывали все, даже Ульдэ, которая как раз появилась из одной из своих постоянных отлучек. Девушка помогала нам по собственной воле. Я почти не видел её — она почему-то избегала встреч со мной. В форт она так окончательно и не переселилась, и ее дом часто пустовал. Охотница вела замкнутый образ жизни, никто ни разу не видел её, с кем ни будь, из мужчин. Но она и не могла рассчитывать на особое внимание к себе — девушка не отличалась большой красотой. Кроме того, ее специфическая внешность, очень далёкая от европейской, почему-то отталкивала многих… Сова немного рассказал нам о ней. По его словам, девушка всю жизнь прожила в таежной глухомани и с цивилизацией столкнулась буквально в последние дни, перед
Катастрофой. Она, по-настоящему, была дикаркой — такой, как если бы вела жизнь по подобию своих предков, живущих в лесах за тысячи лет до ее рождения. Мы несколько поразились этому — в наше время? Но, потом я вспомнил, насколько необозримы, могли быть просторы наших северных лесов, и как легко можно было в них затеряться, при желании, и тоже стал поддакивать индейцу. Похоже, что так оно и было…
Охотница вышла из бани. Она парилась последней и потому была одна. Ульдэ не спеша надела на себя свой колчан и взяла лук на руку.
— Ты снова не останешься?
— Ульдэ пока не хочет свой дом. Но она помнит.
— Ты в лес?
— Нет. Синие куртки не появляются больше — зачем ей сторожить ветер? Ульдэ пойдёт на охоту, в прерии — её стрелы давно заржавели!
— Будь осторожна!
Мне было, почему-то, жаль её — всегда одинокую и неприступную…
— Ульдэ не боится зверя!
— Я вижу. Ульдэ боится самой себя…
Она заметно побледнела и, ничего не сказав, развернулась и направилась в травы. Праздник продолжился без нее.
Но жизнь приносила нам не только радости, но и незаменимые потери…
Всего через несколько дней к нам пришёл Белая Сова. Он появился не один, а вместе с Ясной Зорькой. Увидев наших друзей, мы поразились осунувшемуся и почерневшему лицу индейца и, залитыми слезами, глазам женщины. Сова глухо поздоровался и тяжело сел на предложенный ему табурет. Зорька подошла к встревоженной Элине и уткнулась моей жене в плечо. Мы все поняли, что у них что-то случилось…
— Дина погибла… — Сова разжал стиснутые губы. — Позавчера…
Мы охнули. Элина зашмыгала носом, у неё сразу выступили слезы на глазах.
— Бандиты? — я напрягся.
Индеец покачал головой. Ната усадила Зорьку и присела рядом, поглаживая женщину по руке. Сова вздохнул. Он достал трубку и принялся набивать её вздрагивающими руками. Я никогда раньше не видел своего приятеля в таком виде…
Он судорожно затянулся и, смотря куда-то в даль отсутствующим взглядом, произнёс:
— Она сразу… Как ужасно, — он сейчас говорил нормально, без своих обычных приёмов, к которым мы уже привыкли, и от этого его речь становилась ещё более зловещей… — Землю трясло. Все было как обычно, не сильно… Так, слегка всё дрожало и всё. Ну, мы вышли наружу… Землетрясение кончилось почти сразу, но мы захотели пройтись немного, воздухом подышать… Я поднялся на горку, оттуда далеко все видно. Уже хотели возвращаться, и тут… Дина шла впереди, шагах в десяти, наверное. Рывок, всё уходит из под ног, и всё. Нас снова тряхнуло, в последний раз. Мы с Зорькой просто упали, потом поднялись. Где Дина? Дина молчит… Давай вперёд, а уже ничего не видно. Искали — нету… Я в хижину, схватил головню из очага, сделал факел, давай снова всё обходить. Нет нигде… Мы всё обыскали, во все стороны. Ходили до утра, уже с ног падали, но продолжали искать. Не нашли…