Док встретил нас, еле сдерживая улыбку на лице — он единственный был посвящен во все детали предстоящей операции.
— Ну и голова! — он восхищенно посмотрел на нас и предложил сесть подальше от входа. — Это же надо — придумать такое? Теперь Сыч будет думать, что вы все погибли, а чтобы проверить, ему придется отправлять людей к реке!
Только, кто туда сейчас пойдет? Они все так напуганы — никто из поселка и носа не покажет, разве что всей толпой пойдут! Но это ненадолго, банда все равно будет требовать и еду, и женщин…
— Да. Их много — мы не может сражаться с ними в открытую. Но в долине столько храбрых мужчин, которые уже прошли испытание смертью… Док, вы ходите по всем становищам — что говорят люди?
— В нашем посёлке всем стал заправлять монах. Святоша укрепился. К нему стали прислушиваться, как ни странно, даже больше, чем до прихода банды.
Может, еще и потому, что он находит слова для утешения, когда вокруг слезы и кровь. А другие… Они просто ждут. И ты знаешь, как Сыч сумел всех прижать. Уйду я от них!
Сова посмотрел в сторону выход. Док прикрыл полог из переплетенных веток и сухой травы.
— Мне и угостить вас нечем…
— Не надо. У нас всё есть, — я достал из мешка провизию. — Ешь.
— Сыч посадил всех на голодный паек, — он отвел глаза от лепешки и сглотнул.
Сова сухо сказал:
— Он отбирает вашу еду, а вы терпите… Почему? Разве ты не мужчина?
— Я не такой, как ты или Дар. Сыч мог меня уже несколько раз убить, и любого другого, тоже. Что может такой старик, как я?
Сова неприязненно произнес:
— Ты — мужчина. Возраст тут ни причем. Мне не меньше лет, чем тебе. Но я способен натянуть тетиву лука и метнуть нож — а ты?
— Он лечит, — я спокойно вступился за Дока. — Он врач. Это стоит даже самого лучшего охотника. Нас, пока еще, хватает, а Док — один.
— Ваш Святоша брызжет пеной изо рта, когда начинает упоминать о том, как мы спим со своими женами. Но он, почему-то, молчит, когда видит, как насилуют беззащитных дочерей убитого Бородача! — Сова не унимался…
— Не ищи логики, брат, — я отпил из глиняного, коряво слепленного кувшина.
— Святоша — трус. Но он ядовит, почти так же, как и Сыч. Только у последнего укусы больнее и страшнее, потому что он не умеет прикидываться овцой. Наш враг — банда. Забудь о монахе, пока…
— Он предатель!
Док сжался и опустил голову. Я угрюмо бросил в ответ на реплику индейца:
— Док — тоже. Но он нам помог, и надеюсь, его поступок был искренним, не из чувства страха перед нами. Если мы уговорим и монаха — его вина будет забыта. Это — все.
Сова промолчал, но я видел, что он не согласен со мной. Но я был готов заключить союз с кем угодно — пока в долине орудовала почти сотня этих, двуногих чудовищ, перед которыми меркли самые страшные создания придуманные природой…
— Ты должен молчать о том, что в действительности произошло здесь, — я обратился к Доку, мрачно слушающему нашу перепалку. — Отныне ты станешь под любым предлогом уходить из поселка, всякий раз, когда узнаешь что-либо важное о банде. Здесь всегда кто-то из них будет, но меня интересуют основные силы. Я должен знать об их передвижениях, о том, куда они направляются и зачем. Сова тебе пояснит, как держать связь. Возле поселка всегда будет дежурить, кто ни будь, из наших — в условном месте тебя встретят. Попробуй разговорить Святошу. Монах отошел на второй план, с появлением Сыча, и это не может его устраивать. Я даже согласен не мешать ему, охмурять людей, взамен его поддержки в решающий момент! В противном случае, он пожалеет, что связался с бандой… Ходи в стойбища и узнавай, есть ли такие недовольные, которые способны взяться за оружие. Мне не нужны сочувствующие, но ничего не делающие. Говори с теми, кто готов убивать, и своди их с нами! То, что было сегодня — только начало. Чтобы Сыч не искал виноватых, за то, что мы не появились в поселке. Но уже завтра я стану истреблять уголовников, так же жестоко, как они это сделали с невинными людьми. Земля начнет гореть под ногами бандитов…
— Страх поселится в прерии… А если он все таки решится прийти к вам, в форт?
— Только, когда будет уверен, что это последнее средство. Но ведь мы погибли, не так ли? Да и не до нас ему — банда разваливается. Но, если узнает правду — этого он нам не простит и не пощадит, когда придет время.
— Тогда он поведет своих в бой с вами. А ты знаешь, что он сказал здесь, в поселке? Он сказал — за одного человека, из синих, убьют троих мирных жителей! Кто станет отвечать за них?