Грев и Муха. В середине отряда шли, со связанными руками, пленники.
Надсмотрщиком над ними был непосредственно Весельчак, с которым я уже раз встречался. Чуха и второй из братьев-близнецов, плелись почти позади и следили за тем, чтобы никто не отставал. Первый, очевидно, в силу приказа, а второй, потому что не понимал, как опасно быть замыкающим. Отряд состоял из пятидесяти человек, и напасть на него было полным безумием. Общее же количество, если учитывать еще тех, кто был в горах и у Бзыка, могло превышать сотни, или около того. Хоть их число и сократилось за последние дни, но и этого было слишком много на нас девятерых…
— Мы не станем так рисковать…
Я отвёл руку Совы, готовую спустить тетиву.
— Мой брат передумал?
— Нет… — я нехорошо усмехнулся. — Сейчас объясню… Ты видишь, как настороженно смотрят они по сторонам? Как выставили перед собой охрану?
Как жмутся друг к другу? Они уже бояться… Всего несколько убитых перед этим, а ведь они еще даже не видели того, что мы сотворили с отрядом в поселке! Но я больше не хочу просто убивать! Теперь мы вынудим их подумать о том, что смерть может быть гораздо страшнее, чем она есть на самом деле…
Я рассказал ему свой план — он возник в голове только что, когда я считал количество, проходящих мимо нас, бандитов. Сова посмотрел на меня и произнес:
— Мой брат очень суров… Но Сова обещал ему свою помощь, и он сдержит свое слово. Но сможет ли Дар?
— Если не смогу я — ты мне поможешь. Но это нужно сделать — пусть страх, который они поселили в сердцах и душах людей, вернется к ним стократно!
Мы вновь подкрались к каравану, продолжающему идти в травах. Две стрелы, тяжелые, боевые, специально изготовленные Стопарем для дальнего боя и охоты на крупного зверя, взмыли в воздух. Они впились в икры двух из бандитов, и те упали на землю, корчась от боли, вопя и осыпая все и всех последними словами. Наконечники пробили им даже кости! Ну а мы, спешно уходили прочь, чтобы вернуться вновь, через некоторое время, в другом месте. Мы не стали убивать — хотя могли. Я намеривался лишить банду маневренности — вынужденные позаботиться о раненых, они сразу замедлили свой ход. Но двоих было мало…
— Стой! Стой, чтоб всех! Искать гадов! В круг, тля!
Сыч орал благим матом, выстраивая вокруг себя кольцо телохранителей. Он бросился ничком на траву, и его примеру последовали почти все его соратники. Сова усмехнулся.
— Он так струсил, что позабыл, чем мы воюем… Разве стрелами можно достать на таком расстоянии?
— Можно. Но, он то не знает, есть ли у нас кроме луков еще и ружья? Кроме того, у него-то, как раз, кое-что имеется, так что не подставляй свою голову под выстрел.
В караване долго царил переполох. Наконец, какой-то порядок был восстановлен, и они вновь тронулись в путь. Пленников заставили нести раненых уголовников. Теперь я был уверен, что Сыч задумал настоящее строительство, возможно, укрепленного места, в горах. Вот почему он сгонял туда людей! Этому, во что бы то ни стало, следовало помешать…
— Быстрее! Лекарь умеет излечивать самые страшные раны, так говорили.
Муха, отнесете их к нему. Придем к озеру — шкуру со всех спущу, но узнаю, кто это сделал!
Сыч рвал и метал — впервые, после столкновения в Черном лесу, кто-то в открытую осмелился дать им отпор! И на этот раз это видели нежелательные свидетели. Пленники бросали взгляды по сторонам. Они едва верили тому, что случилось.
— Повторим, Сова…
На этот раз, жертвами стали еще два человека, которые находились в центре отряда, и снова стоны и крики остановили передвижение.
— Ччерт! Сыч, давай рвать отсюда! Так всех перестреляют!
Во все стороны полетели стрелы — многие вскинули арбалеты и начали палили почем зря. Одна просвистела мимо меня, и я пригнулся, утягивая за собой индейца.
— Достаточно, пока… Пусть приблизятся к поселку. Там они будут уверены, что все позади, а мы дадим им понять, что это неправильное мнение…
Послышались крики с другой стороны. Навстречу отряду Сыча шел второй -
Бзыка. Очевидно, перепуганные моим предупреждением, его люди заставили своего главаря быстрее покинуть поселок, и теперь они воссоединились здесь. Встреча была бурной… Сыч орал так, словно ему за шиворот налили кипятка, а Бзык грубо оправдывался. Было слышно, что только численный перевес на стороне Сыча, отделяет Бзыка от того, чтобы не перейти грань, за которой начинается открытый бунт… Мы переглянулись — такая свара была нам только на руку! Но отказываться от сюрприза мы не собирались…