— Мой брат… Ты больше меня жил среди людей, а Сова уже отвык от них.
Почему эти люди такие? Так жестоки и злы? Я понимаю твою жестокость, она оправдана, хоть и страшна. Но они начали первыми — ни за что!
— Видишь ли, Сова… Сыч и его банда, они всю свою жизнь провели там, где нормальный человек просто бы не выжил. И у них всегда была своя жизнь.
Свое братство — насквозь лживое и гнилое, но братство. Спаянное не общими помыслами или идеями, хотя существовали и их идеологи, а общим страхом перед наказанием. И страхом — перед своими же. Уйти из этого братства, значит, подписать свой приговор. Завязать — стать презренным и попасть в число мужиков, то есть, тех, кого мне однажды Ната, очень точно назвала — серыми. Это не мое словно — это из их жаргона. А такого можно унижать, грабить, насиловать — как хочешь и где хочешь. Себя они, напротив, считают элитой, хотя, это просто накипь, которую вовремя не успели снять и выбросить за ненадобностью.
— Тогда почему их в свое время не уничтожила власть?
— Ты уже все забыл? Ты, на самом деле, давно ушел от людей… Есть такая пословица — ворон ворону глаз не выклюет! Те, кто был заинтересован в том, чтобы преступность сохранились, защищали их такими способами, которые и в голову бы не пришли обычным людям. Зачем? Любая власть всегда могла и всегда может справиться с любой, даже самой сильной мафией, если захочет.
Но — если захочет! Для этого не нужно много средств и людей, достаточно дать эту возможность народу.
— Но были влиятельные люди, которые не хотели, чтобы народ справился с уголовниками. Так?
— Конечно. Если народу некого будет бояться, зачем тогда народу сама власть?
Сова скупо усмехнулся:
— Что ж… Тех людей больше нет.
— Кто знает? Тихо…
Мимо нас прошло несколько человек. Я вжался в траву, стараясь даже не дышать, они стояли всего в двух шагах от наших голов…
— Куда они делись? Уже все прочесали, до самой опушки дошли.
— Да свалили они давно — не совсем же дурни! Кто будет ждать, на свою голову, пока его на кол посадят? Муха большой любитель этого дела…
— Ага. Ему, что баб трахать, что мужиков рвать — все едино. В кайф. Он в шахте двоих на лом посадил. И здесь — парня, из дальнего поселка. Тот так орал! Наши Мухе потом самому навешали — все жители после этого в болота подались. Ищи их после…
Говоривший, сплюнул на землю.
— Чуха с нас три шкуры сдерет, если не найдем никого.
— Вот пусть он вместе с Циклопом и шурует по кустам, а мне неохота свою башку под удар поставлять — кто его знает, где они сидят? Может, даже в этой вот траве затаились…
Они непроизвольно оглянулись на тот куст, под которым лежали ничком мы с индейцем.
— Да не… Что они, совсем дебилы, как наш? Ушли уже давно. Да только далеко не убежишь. Сыч дождется, пока вернемся, и спалит их селение подчистую.
— Это еще вопрос. Я вон видел, как они лихо наших постреляли, Док теперь колдует над ними, а толку, что с козла молока. Хана ребятам, всю жизнь теперь хромать будут. И то, если живы останутся… Лекарств то, нет.
Они вяло двинулись дальше, поругивая, меж собой, своих вожаков и предполагая то, что может их ожидать в дальнейшем.
— Это — само провидение, Сова… Я хотел сделать так, с любым, но раз здесь
Циклоп, то пусть будет именно он!
— Пусть так будет…
— Тогда начнем, пожалуй…
Сова вжался в землю и заскользил по ней — такой способ ползать, я видел впервые. Я немного подивился, насколько ловко это у него получается, и сам пополз, в другую сторону — наш план пора было осуществлять, пока бандиты не собрались вместе и не вернулись обратно, в поселок, где их уже ждали.
Жуткий вой и рычание донеслось до меня, когда я уже почти достиг небольшой рощицы. Сова имитировал рев монстра, которого мы уже один раз продемонстрировали этим ублюдкам. Эффект был моментальным — они стали сбиваться в кучу, позабыв о поисках.
— Чуха… Попали, бля буду!
— Это чудовище, мать его… Уносим копыта на хрен, отсюда!
— А остальные?
— Пусть сами выпутываются!
К ним подскочил вожак — Чуха успел выбежать из зарослей в числе последних, и теперь испуганно озирался по сторонам. Не хватало только Циклопа и второго из братьев.
— Давай рвать отсюда, пока не поздно!
Чуха зло и хмуро бросил:
— Мне Сыч голову открутит, если без этих вернемся…
— Тебе раньше зверь ее оторвет к сучьей матери! Валим!
Я вскинул лук — бить эту группу, превратившуюся из стаи в стадо, было легко и удобно. А щадить я никого не собирался… Стрела прошила листву и пробила грудь одного из бандитов.