— Дар… Так нельзя делать! Я буду их убивать, где угодно! Сколько угодно!
Но так — нельзя!
— Знаю… — я не мог унять дрожи в ладонях. — Я все знаю. Этого больше не будет. Никогда. Хватит…
Прошло еще несколько дней. Потрясенные, беспощадной расправой над одним из вожаков, бандиты теперь совсем не выходили из поселка. Сыч мог рвать и метать — никто не осмеливался покинуть расположение лагеря, несмотря на угрозы и крики. Мы видели — в их стане наступает разлад… Но и сами уже были измотаны до предела за эти недели беспрерывных погоней, стычек и бегства по зарослям. Все устали. У каждого из нас имелись ранения, пусть и неопасные, но в условиях, когда о полноценном отдыхе можно было только мечтать, плохо заживающие и воспаленные почти постоянно…
— Люди так нас и не поддержали, Дар. А мы одни, не сможем все изменить.
Ната сидела возле меня и хмуро делила на всех скудный ужин — лишенные времени на охоту, мы питались чем придется… Чер, до сих пор, не вернулся, пропали и пятеро других мужчин — мы так и не нашли их следов. Еще пару таких недель, и Сыч, по-прежнему обладавший количественным преимуществом в людях, сможет, наконец, загнать нас в угол. Понимал ли только вот он это?
— Они не воины. Они скоро взбунтуются и выйдут из поселка. Все вместе. И, либо, уйдут в свой лагерь, в горах, либо, нападут на форт и уничтожат его.
— Мы их не удержим в любом случае.
— Ульдэ может всех увести в низины — она одна, еще в состоянии охотиться и снабжать нас провизией. Но там мы не сможем нападать на врага, как делали это до сих пор. И там полно зверей — вместо сражений с бандой, нам придется меряться силами со стаями волков и собак. И люди в долине нам не помогают…
— Они не знают о войне. Давно не было праздника Мены, связь между стойбищами нарушена. Если кто-то и осмеливается ходить, то только не в поселки. Надо самим искать их — и говорить.
Я тяжело вздохнул, не веря в это предложение…
— Нет, Ната. О том, что война началась, люди уже знают. А вот чем она может закончиться — нет. Они просто ждут, как всегда… Когда более сильный раздавит более слабого. И они не хотят понимать, что сейчас мы защищаем не только себя…
— Тогда, у нас нет иного выхода, кроме как согласиться на мир.
— Но нам его никто пока и не предлагал!
Она долго смотрела на блики огня, затем произнесла:
— Предложат… Устали не только мы — в банде, потерявшей столько людей, сейчас положение не многим лучше. Если, даже, не хуже…
— Хватит ли у нас сил этого дождаться?
— Будем делать вид, что они, все-таки, есть…
Стычки возобновились. Потеряв всякое терпение, Сыч все же вывел своих людей из поселка, и теперь они шли за нами почти след в след. Мы отходили к Каменным Исполинам. Остановившись в раздумье, возле прохода в скалы, я вопросительно взглянул на индейца. Тот, поняв меня без слов, отрицательно мотнул головой.
— Там будет хуже. Мой брат может увести туда людей, но он не знает, что сейчас происходит по ту сторону камней. Есть ли там пища для всех. И, если разведчики врага найдут этот проход, то обратно попасть нам уже будет гораздо труднее. Сова помнит, как все открыто в степях, перед городом.
— Хао. Оставим это.
Мы устало плелись по низине, куда нас загнали преследователи — чего я так опасался. Люди тихо переговаривались промеж собой…
— Они найдут форт. Если уже не нашли. Туча и мальчик, возможно, уже мертвы.
Через три дня мы встретили Чера. Почти весь почерневший от изнурительного бега и скитаний по предгорьям и прерии, в поисках наших следов, он из последних сил нагнал нас и, валясь с ног, нашел силы лишь на то, чтобы сказать:
— Они в двух часах ходу отсюда… С ними Док. Даже раненные идут вместе с остальными — из тех, кто может передвигаться сам. Тяжелые остались в поселке — и там еще человек пять, для охраны. Сыч расставил всех полукольцом — я едва прорвался. Вас прижимают к реке…
Мы переглянулись с Совой. По берегу Синей, мы могли уйти вдоль линии холмов — не изучившие всю долину так, как знали ее мы, бандиты просто упустили такую возможность. Похоже, что у них были не очень хорошие проводники. Но Сыч все равно бы поспешил за нами дальше, в зависимости, от того, куда бы мы потом повернули. Времени для выбора нам почти не оставалось…
— А Бзык? Где его люди?
— Пропали в горах. Они ушли к осыпи и там затерялись среди падающих камней. Я следил, пока мог. Они не стали поворачивать к форту.
Ко мне подошли Элина и Череп.
— Стрел больше нет… Осталось совсем мало — этого не хватит даже на один бой. Потом — только рукопашная. И тогда…