Док, неожиданно сильно, придавил руку кричавшего и полоснул по ней маленьким и острым ножичком. Кто-то ухватился за плечи, попытавшегося вскочить человека, и удержал его на месте. Из раны густым фонтаном хлынул гной, и уголовник, побледнев как смерть, откинулся на спину…
— Жить будет… — Док довольно равнодушно посмотрел на него и стал перевязывать руку, доставая приготовленные из травы бинты, лежавшие в его врачебной сумке. Он осмотрел еще пару больных — к ним никто не подходил, кроме него. Предоставленные самим себе, они только стонали и оживились лишь при его появлении. Я узнал среди раненых и того, кого отправил в поселок без пальцев. Он теперь носил руку на перевязи и морщился, когда ее задевал.
— Вот так они и относятся к своему братству… Раненые боятся оставаться в поселке у озера, думают, что их там бросят. А если прижмет, Сыч, не стесняясь, прикажет всех их передавить, чтобы они не связывали его по рукам и ногам. И кто знает, не так ли уж невыполним, будет этот приказ?
— Не думаю… — Череп насторожено следил за темной водой — Будь так, он бы вообще их не взял. А что касается приказа… Мне кажется, что они вожаков слушают только по инерции… И, еще, из-за пистолета. Сова уже должен подплывать… начнем?
Мы вскинули луки — возле каждого лежало по три, подготовленных стрелы.
Остальные мы оставили девушкам, как лучшим лучникам отряда, для обороны от хищников, если те вдруг нападут на них в холмах.
Состав Бена сработал на славу — стрелы приземлились в огонь, и почти сразу раздались громкие хлопки. Толку, как от взрывчатки, было мало, а вот шумовой эффект — потрясающим! Бандиты стали ничком падать на землю, всерьез решив, что их забрасывают настоящими гранатами! Я увидел, как при очередной вспышке магния, из воды выскочил индеец и, прикрываясь телами растерявшихся зэков, подкрался к Греву. Сова взмахнул томагавком, и тот упал на землю, хватаясь руками за голову… Сыч отчаянно закричал, выхватил пистолет, бабахнул выстрел, и Сова, словно споткнувшись, изменил свое движение и так же быстро бросился обратно в воду. Сыч подбежал к воде и принялся палить в нее, не целясь… Бандиты были в растерянности, никто не мог понять, что произошло. Обстановка усугублялась взрывающимися кострами, и там царила полнейшая паника… Будь нас хотя бы человек двадцать — здоровых и отдохнувших — и этой ночью с бандой можно было бы, если не покончить, то основательно разогнать по всей прерии…
Я тревожно смотрел на черную воду — Сова не появлялся слишком уж долго. Мы отползли без потерь назад и подобрали его вещи. Если индеец выжил, после почти в упор выпушенной в него пули, то появиться он должен был где-то здесь… Мы беспокоились еще и потому, что во многих озерах и речушках, водились такие страшные существа, что попасть в воду в крови — значило, нарваться на их зубы… Уже не один раз в поселке у озера погибали люди, непредусмотрительно пытавшиеся зайти в воду слишком далеко, чтобы выбрать место для более удачной ловли. Тогда, они сами становились уловом для созданий, в чем-то сильно смахивающих на помесь акулы и крокодила…
Сова вынырнул много ниже того места, где мы его ожидали. Он тяжело выбрался из воды и рухнул на землю. По его руке стекала темная кровь — пуля пробила мякоть пониже плеча…
— Мой брат бледнее меня… С Совой все в порядке — он жив и способен нести свое оружие! Сыч только зацепил меня. Я сожалею, что мой томагавк не сумел достать главаря банды! Но его помощник уже никогда никого не поведет на грабеж… Как думает мой брат, Сова надолго испортил настроение в лагере бандитов?
— До утра, надеюсь… Пусть они побегают, а нам пора к своим.
Утром лагерь бандитов оставался на прежнем месте, и никто из этой стаи не покинул его. Ульдэ, посланная следить за ними, вернулась с сообщением, что наши враги так и не решились завершить своего предприятия, хотя им нужно было сделать всего одно усилие, чтобы покончить с нами раз и навсегда…
— Они спорят, — Ульдэ кратко охарактеризовала происходящее в стане уголовников.
— Спасибо, Ульдэ. Иди, отдыхай.
Сова, морщась, — ему только что сменили повязку на руке — проследил за быстрыми и резкими движениями девушки и, невольно, за грациозной Элиной, которая направилась сменить ее на посту. Он заметил мой, слегка насмешливый, взгляд и вздохнул:
— Огненный Цветок остается женщиной даже на войне… Она становится все красивее, хотя вынуждена вести себя не как скво, а как воин.
— Смотри, не скажи этого еще раз, — я шепнул, усевшись рядом. — Зорька поблизости. Подумает, мой брат совсем потерял голову.