— А пока ты посылаешь людей, чтобы они рисковали собой, добывая пропитание для прокорма всей этой своры!
Я нахмурился — Туча не в первый раз высказывала мне, что ее многое не устраивает, в том числе и то, что ее сын слишком часто пропадает вне дома, преследуя вместе с Черепом или Чером диких зверей. Стопарь, услышав слова своей жены, угрожающе поднялся и собрался было рявкнуть на женщину, но я его опередил:
— Хао. Завтра в прерии пойду я! Со мной — Элина, Ульдэ и Ната. Если сегодня вернется Сова — индеец тоже пойдет с нами. Чер, ты сможешь выйти в степь?
Молодой охотник только кивнул. Шейла неизвестно где пропадала, и он скучал, но искать ее не собирался. Их отношения оставались для нас загадкой.
Так и поступили. Не дождавшись прихода индейца — он так и не вернулся к назначенному сроку — мы углубились в прерии, в поисках стада овцебыков или джейров. Пришлось пройти почти до самого поселка, обогнув Черный лес с севера, пока зоркие глаза Элины не увидели вдалеке стада. Оказалось, мы охотились не одни — Святоша, которого мы привыкли больше слышать, чем видеть, так же шлялся среди трав, вместе со вновь приближенными к нему
Белоголовым и Сутулым. У меня мелькнуло подозрение, что они не столько охотятся, сколько выискивают место, где устроить засаду… но на кого? Наша неприязнь друг к другу еще не перешла той черты, за которой начиналась открытая вражда. Мы разошлись, не сказав друг другу ни единого слова.
Святоша только с ненавистью бросил на нас презрительный взгляд и, развернувшись, зашагал прочь. Ульдэ долго наблюдала за ними, пока не произнесла:
— Монах редко покидает поселок. Ульдэ не понимает…
— Ему тоже нужно что-то есть. Он участвовал в загоне, когда мы с Совой и ещё несколькими охотниками, устроили большую охоту. И монах далеко не такой уж и трус, каковым кажется… Тогда все были сыты.
— Монах дружит с Сычом. Расскажет ему про то, что мы разделились, и тот устроит вылазку.
— Нет… Не до такой же степени он предатель. Кроме того, сам Святоша не пойдёт в горы, в клан. А его подручные — тем более. Принцип монаха — ни во что не вмешиваясь, ждать, пока мы перегрызем друг другу глотки, а уж потом… он, может быть, и рискнет добить победителя. Да и как он это сделает? Самый быстрый ходок не сможет отсюда дойти до клана ранее, чем за пять-шесть дней. Еще столько же, чтобы собрать отряд и перерезать нам дорогу. Мы за это время уже вернемся домой.
— Сыч мог поставить, кого ни будь, наблюдать за поселком… — сказала взволнованная Элина.
— Ты это допускаешь? Но, даже если и так — скорость гонца от этого не увеличится… Займемся своим делом, иначе стадо уйдет к Змейке, и мы потом будем долго бить ноги в его поисках.
Удача нам улыбнулась скоро — с десяток джейров паслись неподалеку от озера, мы видели их спины в колышущейся траве. Подкрасться к животным и взять их на прицел наших луков, заняло около двух часов. Мы успели убить восьмерых. Я выпустил три стрелы, из которых в цель попала только одна.
Ульдэ и Чер прикончили вместе троих, а вот Ната с Элиной оказались самыми везучими — они застрелили четверых. Остальные скрылись в зарослях, и преследовать их не имело смысла. Мы и так набили достаточное количество зверя, а его еще предстояло доставить в поселок. Я оставил девушек охранять добычу, а сам, вместе с Чером, отправился к людям, следовало найти помощников и перетащить туши.
После принятия нашего соглашения, мы старались не появляться в нем слишком часто — главарь бандитов, на самом деле, мог заручиться чьей-либо поддержкой, а мне не хотелось, чтобы он видел, что мне самому приходится заниматься поисками пропитания для его людей — это роняло мой престиж… Потому и приходилось, чаше отправлять других, а самому заниматься делами форта. Но это трудно было объяснить Туче…
Чер остался на входе, он спрятался в ветвях большого дерева, а я отравился к Чайке, с которой свел дружбу в последние дни. Женщина обрадовалась мне как родному…
— Как хорошо, что ты пришёл! У нас все думали, что вы решили отдать поселок Сычу!
— А что, они уже не верят своим глазам? Или слухи так причудливо искажаются, что наш договор превратился в раздел долины?
— Скажи, что это неправда, Дар! Вся наша надежда — на тебя и тех, кто стоит рядом с тобой! Вам завидуют, да что там, я и сама бы хотела жить не здесь… Нет, не стоит. — она махнула рукой.
— Кто мешал вам устроить свою жизнь лучшим образом?
— Трусость… Сыч казнил нескольких, Святоша, тоже, сыпет соль на раны.
Оставшиеся прячут друг от друга глаза. Никто никому не доверяет, а вам — меньше всего. Считают ваш договор, чуть ли не предательством, только некоторые одобряют и понимают, что другого выхода не могло быть. В поселке нет единодушия…