Элина вынесла шкуру свинорыла и стала растягивать ее на жердях для отделки и чистки. Сова, увидев ее, чуть ли не затанцевал на месте. Терпение индейца было уже на исходе…
— Ты куда собрался, Сова?
— В форте кончается мясо… Глаза индейца хотят увидеть, какой стала трава на прежних тропах долины, а ноги — ощутить ее прикосновение!
— Не темни, Сова. — я усмехнулся. — Хочешь уйти? Ты знаешь — они тебя ищут, не стоит дразнить рассерженную стаю!
— Эта стая ищет всех нас, но пока не поймала никого! Нет такого шакала, который бы выследил Сову, охотящегося в прериях! Но мой брат сам не хочет говорить всей правды: он не желает выпускать из форта ни одной пары рук, умеющей держать оружие…
— Ладно, — я посмотрел на небо. — Погода проясняется. Дожди кончились — в степи снова оживление. А мясо нам не помешает. Но один ты не пойдёшь, только с нами. Все, Сова. — я вскинул на него глаза, не дав возразить. -
Это — окончательное решение! У нас неплохо получилось в прежнем составе — так же пойдем и сейчас.
— Ясная Зорька, мой брат… — индеец слегка смутился. — Она не останется одна в форте!
— Ну хорошо, возьми свою скво с собой.
Я видел, что ему не по душе было спрашивать у меня разрешение, но он дал слово и теперь держал его, хотя и не привык подчиняться чьим-либо указаниям. Впрочем, и я не собирался ограничивать его свободу, более чем того требовали обстоятельства. Ульдэ, увидев наши приготовления, сразу стала порываться идти с нами, но на этот раз я решительно пресёк её поползновения:
— Ты останешься здесь! И не спорь, в прерии идут и так искусные в охоте люди, а кто будет прикрывать тех, кто останется в форте? Сама знаешь, какой из Бена, или Бугая, лучник — они и копьё толком бросить не могут. А ты — одна из лучших стрелков! Не спорь! — я повысил голос, видя, что она передергивает плечами.
В прерии все оживало, приходило в движение. Затяжные ливни миновали, и тишину долины нарушили своим щебетанием птицы, гулом — насекомые, множество непонятных звуков витало в воздухе. Трава, примятая тяжестью воды, распрямилась и потянулась вверх, к тёплым лучам нашего светила, а мох, впитавший влагу, упавшую с небес, стал ещё мягче. Ходить по нему было так же мягко и приятно, как если бы мы ступали по ковру. Молодой охотник -
Чер снова был с нами — не подвёл моих ожиданий. Уже через пару часов, после того, как мы покинули форт, он остановил нас и указал рукой на темные силуэты вдали:
— Пхаи.
Нам никогда раньше не удавалось подкрасться к этим лошадям на расстояние, достаточное для броска копья: они были очень осторожны и убегали прочь при малейшем подозрительном шорохе. То, что эти, бывшие домашние животные — а откуда бы было, появиться диким? — стали столь пугливыми, удивляло… Охотники никогда не пытались подстеречь их, предпочитая более лёгкую добычу. Легче и проще было выследить стадо овцебыков или одиночных коров, либо найти место, где водились кролы. Я не имел желание тратить время на лошадей.
— Это не то, Чер… Ты бы выследил, что ни будь, более подходящее.
Но охотник не смутился и повторил:
— Пхаи! И, за ними! Смотрите!
Элина приложила ладонь ко лбу, защищаясь от слепящих лучей солнца:
— А ведь точно, Дар… Там что-то виднеется! Что это, Чер?
— Джейры. Или козы. Из-за пхаев я не могу рассмотреть рога. Голов двадцать.
Это была стоящая добыча: и мех, и мясо этих травоядных одинаково ценились во всех стойбищах долины за мягкий вкус и сочность, второго, и за легкость выделки — первого. Но как он умудрился их разглядеть на таком расстоянии?
— Следы, — Чер развеял мои сомнения. — Лапы Пхаев больше, чем у джейров! — и он указал на влажные отпечатки на мху.