У меня перехватило дыхание — Ната! Бедная, страдающая девочка, нуждается в отдыхе и лечении, а тут… Погибло почти всё. Оставив попытку потушить огонь, мы понуро вернулись к остальным, в тревоге ждущим объяснений случившемуся. На немой, полный тревоги вопрос Элины, я только подавленно опустил голову. Бен раздраженно ответил Салли:
— Всё гореть… Всё, всё! Мы нет еда, нет дом. Всё погибель! Мы тоже погибель!
— Перестань, Бен. — я оборвал его причитания. — Мы еще живы…
Он обреченно вздохнул. Салли склонилась над ним и что-то быстро заговорила, на французском. Я встал на колени возле Наты.
— Как ты, девочка моя?
Она попыталась улыбнуться в ответ, преодолевая мучительную боль:
— Мне лучше… Ты со мной, и теперь всё будет хорошо…
— Всё будет хорошо, — в унисон подтвердил я.
Туча вдруг схватилась за грудь — Стопарь, угрюмо слушавший наши пояснения, подскочил к жене. Никогда раньше она не жаловалась на сердце, даже тогда, когда оставалась одна с маленьким мальчиком, а мы воевали где-то далеко с бандой Сыча. Но любая человеческая выносливость имеет свой предел — он наступил и у пожилой, ослабевшей от всех обрушившихся на нас невзгод, женщины. Док вытащил из своей сумки пузырек с едко пахнувшей жидкостью и помазал ею виски старухи.
— Через пару минут придет в себя, — он устало кивнул озабоченно глядевшему на него Стопарю. — Поменьше бы таких новостей…
Бугай, несмотря на грузность и вес матери, поднял ее на руки и вопрошающе взглянул в мою сторону. Я кивнул:
— Пора. Слезами горю не поможешь. Нужно идти в форт…
Мы опять подняли носилки и пошли вперёд. Как бы там ни было, ночевать я хотел на месте, в лагере.
… Разместившись под скалой мы занялись неотложными делами — надо было навести, хоть какой-то порядок. Я велел женщинам собрать с земли рассыпанную крупу — всю, до горсточки, и приготовить похлёбку для Наты, да и для всех нас, тоже. Бен с Бугаем из одеял и шкур, принесённых с собой из логова клана, мастерил шалаш. Маленький мальчик, с не понимающим взглядом, бегал по пепелищу. Я с болью на сердце разбирал тлеющие головни, пытаясь обнаружить хоть что-то, что могло уцелеть из лекарств. Но все попытки были тщетны…
… Нату положили спать в шалаше. Элина осталась с ней, а мы — всем места хватить не могло — расположились прямо на земле. Она прогрелась от жара пылавшего костра и теперь хранила тепло, позволяющее нам обойтись без шкур. Салли покормила ребенка и тот, посапывая, уютно пристроился у неё на коленях. Мы с Беном сидели спина к спине.
— Дар, что есть нам делать?
— Завтра отправитесь на охоту. Нужно раздобыть еду, для всех. А мне надо будет сходить кое-куда… — я не раскрывал своего маленького секрета.
Тайник в яме, на краю мертвого города, мог нас здорово выручить, а главное
— там были лекарства, возможно, необходимые Нате. Теперь я уже не жалел о том, что когда-то потратил столько трудов, снося туда значительную часть добра из нашего убежища, а впоследствии — что не забрал его с собой полностью — все его содержимое не уместилось на плоту!
— Ты ходить один?
— Да.
— Это плохо. — Бен покачал головой.
Салли тоже вставила слово:
— Он прав, Дар. Вдруг ты нарваться, на банду? Одному опасно. И куда ты собираться?
— В мертвый город.
— Разве вы не принести всё? — Салли уже была посвящена в нашу эпопею.
— Всё. И не все… Я оставил там кое-что, специально.
Она вздохнула:
— Ты есть сильно предусмотрителен. Но это далеко!
— Не очень. Если я пойду один, налегке, то обернусь меньше чем за неделю.
Я теперь стал способен на очень быстрые переходы. Здесь хорошее место, и я не хотел бы его менять. Когда вернусь — станем восстанавливать лагерь.
Бену надо вместе с Ульдэ и Черепом организовать охоту. Нужен крол, или птица, — Мулат согласно кивнул. — Мясо зверька полегче, чем овцебыка. Да и