Нате понадобится мягкая шкурка. А вы разберите завалы, — я мотнул головой на рухнувшие своды землянки. — И попробуйте вытащить оттуда всё, что осталось. Получится — хорошо. Нет, значит нет. Вода есть в ручье, только берите её повыше. Док — Ната… она дождется моего возвращения?
Он понуро пожал плечами:
— Я не могу ничего гарантировать… Состояние девочки крайне сложное — у нее отбиты внутренности. Но, если ты считаешь, что лекарства, которые у тебя там хранятся — смогут ей помочь — то иди!
Элина неслышно присела возле меня.
— Ната уснула… Как мне ее жалко!
Я устало повернулся к ней:
— Она поправится… Я принесу антибиотики, шприцы. А ты будь с ней. Вы для меня всё… И ты, и Ната.
Она опустила голову. После своего признания там, в предгорье, и моего холодного ответа на него, она словно отдалилась от меня… Лина сидела молча — я чувствовал, что она хочет выяснить наши отношения, но не решается заговорить об этом.
— Элина… — я вздохнул, тщетно пытаясь найти нужные слова для объяснения.
— Элина… Я…
Она сразу выпрямилась и посмотрела на меня с надеждой.
— Давай, поговорим об этом… потом. После того, как я вернусь.
Она грустно улыбнулась.
— Как знаешь…
Девушка чмокнула меня в небритую щёку и ушла обратно, в шалаш. Я смотрел ей вслед и думал о том, что, возможно, своими руками ломаю сейчас что-то очень хрупкое, что, может быть, никогда больше не сможет появиться между нами… Но сейчас я весь был поглощен мыслями о спасении Наты, и ничто больше не интересовало меня.
… Я шел быстро, волчьим шагом, как говорил Сова. Знакомый изгиб реки открылся передо мной к концу третьего дня, а через несколько часов показался и сам узкий перешеек, где так недавно кончались наши владения, пока мы жили в городе. До тайника от этого места было еще далеко — не менее дня пути.
Как всё изменилось с тех пор! Земля залечивала раны — развалин почти не было видно, только неровные холмы указывали на место, где раньше стояли тысячи домов, ставших братской могилой для миллионов… Они покрылись бурой почвой, а та, в свою очередь, поросла высокой травой, занесенной сюда ветрами.
Плита, под которой мы устроили тайник еще до землетрясения, так и оставалась на том же месте — ее не засыпало песком и не затянуло буйно разросшейся травой. Только мозаика на самой плите, которую мы увидели когда впервые обнаружили эту яму, покрылась грязными разводами и почти не просматривалась. Валун, придвинутый нами для того, чтобы никто не смог проникнуть в тайник, лежал на месте. Мне предстояла трудная задача — одному убрать этот громадный камень в сторону. Пришлось походить в округе в поисках подходящего рычага, и я потратил на его поиски довольно много времени, ругая себя за то, что не предусмотрел этого заранее. Наконец, валун был отжат в сторону, и я боком пролез в образовавшееся отверстие. Я вспомнил об Угаре. Умный пёс наверняка влез бы первым, оценивая обстановку
— не ждёт ли меня, какой ни будь, кошмар внутри? Но всё было спокойно… Я зажёг плошки, когда-то заготовленные Натой, просмотрел земляные полки, где все было сложено в те месяцы — они осыпались и завалились, но главное осталось цело. Я представил себе покинутый нами подвал, и мне, вдруг на миг, невыносимо захотелось посетить тот холм, наше жилище, верно служившее нам с Натой и Угаром, а позже и с Элиной, и ставшее для меня тем местом, где я впервые познал этих женщин и стал счастлив с ними, не смотря ни на что…
Коробка с лекарствами лежала целехонькой, там, где я ее и оставил. Но к консервам подойти было уже нельзя — тёмная, ломаная щель, тянулась по всему своду плиты и она сильно выгибалась внутрь, почти касаясь земляного пола. В любой момент всё могло рухнуть. Я не имел права рисковать. Главное было сделано — лекарства у меня. Я ещё раз окинул прощальным взглядом тайник, уже почти обрушившийся, и выполз. Сдвигать валун на прежнее место не было смысла…
Вернулся я в лагерь раньше, чем обещал — на исходе седьмого дня. Новая жизнь сделала своё дело — я стал неутомим, спокойно преодолевая большие расстояния и неудобства. На мое счастье, в дороге мне повезло не натолкнуться ни на одну из многочисленных стай одичавших собак, или волков. А в форте меня ожидал небольшой сюрприз…
Док, несколько смущённый, помогал Салли и Элине разбирать пожарище. Им уже многое удалось найти. Сгорело всё, что могло гореть, но уцелели наконечники для копий и стрел, а так же посуда, вылепленная Беном из глины. Дом негра и Салли выгорел дотла. Что касается наших жилищ — то и они были практически полностью уничтожены и годились разве что на разборку и использование в качестве дров. Ульдэ ещё не вернулась с охоты, куда она отправилась вместе с Беном. Не было видно и кузнеца с сыном — они заготавливали бревна в лесу. Туча возилась у наспех восстановленного очага. Доктор подошёл ко мне: