— Лоури проделала для меня гигантскую работу по «Расплате», так что будь с нею осторожен, она, как тигрица, бросается на защиту моей бессмертной прозы.
— Я режиссер и работаю над телеэкранизацией этого романа, — сказал ей молодой человек, когда Руперт отошел поздороваться со вновь прибывшими гостями. — Меня зовут Джек Бенедикт. Почему я вас раньше не видел?
— Наверное, потому, что я живу не в Лондоне.
Джек отвел ее в сторонку и стал забрасывать вопросами о том, чем она занимается и может ли он снова с нею увидеться. Лоури, смеясь, отвечала как можно более уклончиво, она с удовольствием погрузилась в легкий флирт. Раньше такое легкое, ни к чему не обязывающее общение доставляло ей немало радости. И теперь ей была приятна легкомысленная болтовня с мужчиной, который не только прекрасно разбирался в искусстве, но и явно намеревался весь вечер занимать Лоури, не отпуская ее от себя. Однако через некоторое время она извинилась и встала.
— Куда же вы? — в тревоге спросил Джек. — Полночь еще не наступила, так что, пожалуйста, не исчезайте, как Золушка.
— Я всего-навсего иду наверх проверить, как там моя дочь, — ответила она и усмехнулась, увидев, как вытянулось его лицо.
— Так вы замужем, — сказал он, театрально вздохнув.
— Нет, — ответила она и протянула ему свой стакан, — сохраните его для меня. Я долго не задержусь.
Лоури взбежала по ступенькам и прошла через холл второго этажа в комнату для гостей, в которой она разместилась вдвоем с девочкой. Она тихонько открыла дверь и, потрясенная, остановилась. Адам Хокридж, одетый в смокинг и в белую рубашку, сидел и смотрел на свою спящую дочь с таким выражением лица, что у Лоури защемило сердце. Почувствовав чье-то присутствие, он обернулся, и его густые прямые брови грозно сдвинулись. Он больно схватил ее за локоть и вывел из комнаты.
— Какого черта ты оставила Розин одну?! — яростно зашептал он. — Я видел тебя внизу с каким-то типом. Ты слишком закокетничалась с ним, чтобы подумать о нашей дочери!
Лоури, оскорбленная, стряхнула его руку.
— Во-первых, рядом с кроваткой есть интерком, напрямую соединенный с комнатой Доминика, и в ту же минуту, как Рози проснется, он позовет меня. Во-вторых, прошло только полчаса, как я спустилась вниз. И вообще, — добавила она возмущенно, — тебя это не касается!
— Еще как касается! — Адам схватил ее за локти и затряс так, что ее серьги зазвенели, как колокольчики. — Она моя дочь, и запомни это!
— Ты думаешь, что когда-нибудь я об этом забываю! — выкрикнула она.
Он мгновенно отпустил ее, и ярость исчезла с его лица.
— Значит, ты заставишь меня расплачиваться за мой грех весь остаток жизни, — произнес он как-то устало.
Глаза ее сверкнули.
— Вот уж нет! Мне от тебя не нужна никакая плата. Никогда!
Они молча смотрели друг на друга, а потом из своей комнаты выскочил Доминик, который превратился в высокого, тонкого подростка, и вдруг приостановился при виде хорошо знакомого лица.
— Адам! Привет! — воскликнул он. — Мама боялась, что ты не придешь!
Взгляд Адама смягчился, он пожал Доминику руку и весело спросил его:
— Чем твоя мама тебя кормит? Ты растешь как на дрожжах.
Доминик радостно улыбнулся, а потом озабоченно нахмурился.
— Я вообще-то, шел посмотреть на Рози. Я услышал по интеркому, какие-то странные звуки.
Лоури тут же поспешила обратно в комнату проверить, в чем дело, а потом заулыбалась, услышав звуки, из-за которых забеспокоился Доминик. Ее дочь храпела.
Заглянув в комнату через ее плечо, мальчик зажал рот рукой, чтобы не засмеяться. Он повернулся к Адаму, поднял вверх большие пальцы в знак того, что все в порядке и вышел.
Адам и Лоури пошли за ним. Дойдя до лестничной площадки, Адам потер лицо рукой и виновато посмотрел на Лоури.
— Извини. Я слишком бурно среагировал. Похоже, что тот случай с Розин совершенно выбил меня из равновесия.
— Я никогда не забываю о ней, — все еще обиженно сказала Лоури.
— Я знаю, — ответил он, и его губы скривились. — Я просто жаждал крови. Я увидел, как ты разговаривала с тем парнем внизу и жутко приревновал, и мне, наверное, тоже захотелось сделать тебе как можно больнее.