- Позвольте Вас проводить?
Кивок и быстрый взгляд в сторону Герберги.
- Я думаю, благородная дама не станет возражать.
Гарет шел следом за ними, сбиваясь с шага - через два на третий - оглядывался.
Плевать, что подумают. Он не видел ничего зазорного в демонстрации собственной осторожности. Роберт наоборот ни разу не обернулся. Таковы правила игры. Только дадут ли доиграть? Он спиной чувствовал нацеленные вслед взгляды. Под кольчугой гулял озноб.
То, что произошло сейчас у камина, можно было расценивать даже как маленькую победу. Правда, полной уверенности в этом у него не было.
Комнаты Анны, с примыкающей к ней клетушкой Бины, мало чем отличалась от других в замке. Но стараниями двух женщин в нее был привнесен какой-никакой уют: глиняные подсвечники на маленьком столике, сундучок в углу, блюдо с яблоками на вышитой салфетке.
Анна опустилась на край широкого ложа. Ей трудно дался даже короткий подъем по лестнице. Из своего закутка выкатилась кругленькая Бина:
- Мадам Анна, миленькая, давайте помогу: накидку снимем, башмачки расшнуруем.
Устали…
- Не сейчас, Бина. Иди, пожалуйста, к себе. Мне надо поговорить с рыцарем.
- Хорошо, моя госпожа. Хорошо. Уже ушла. А можно второму рыцарю пойти со мной?
Мне там надо кое-что переставить. Одной не под силу, а слуг зови, не зови - все равно не придут.
Друзья переглянулись. Гарет едва заметно подмигнул и двинулся за провожатой.
- Мессир, - голосок Анны дрожал, - я не знаю кто вы… но Вы первый, кто… Вы единственный, кто по-человечески к нам отнесся. И я прошу… прошу: уходите. Вы, может быть, спасетесь. Я покажу, как отсюда выбраться.
- А как же вы, Анна?
- Мне уже все равно. Моя жизнь кончилась. - И чуть слышно, прерывистым шепотом:- Меня уже нет.
- Что с вашим сыном?
- Не знаю. Его увезли. Его все время держали отдельно от меня.
- Куда увезли, не знаете?
- Сказали в монастырь. Не знаю, правда ли это.
- А не могло так случиться…
- Нет! Он жив! Я чувствую. Я знаю.
Огромные, синие глаза смотрели на него и просили: не разубеждай меня! Не надо.
- Я - Роберт. В рассказах Филиппа де Барна я мог присутствовать как граф Парижский.
- Вы!!!
- Он говорил обо мне?
- Да он только о Вас и говорил. Как был оруженосцем, как вы в Пуатье вместе сражались на турнире. Говорил, что обязательно найдет Вас в Святой земле.
- Так получилось, что это я его нашел. Совершенно случайно и к тому же поздно.
Он умирал. Последние его слова были о Вас и о сыне.
- А я… А я - вот, - она будто в недоумении развела руки, обозначая свое положение. Ожившее, было, треугольное личико, опять помертвело.
- Анна, - Роберту пришлось повысить голос, - посмотрите на меня. Я уходил в Поход будучи графом, а когда вернулся, мой домен уже отдали другому, меня же, чтобы не мешал, попытались заставить уйти в монастырь. В плену я был рабом, ворочал камни на руднике. Вокруг были одни враги, и надо было просто выжить. Я выжил, вернулся, а дома все это время меня, оказывается, поджидал куда более коварный и подлый враг. Поверьте, совсем недавно я тоже думал, что жизнь кончилась.
Показалось или нет, что на дне заплаканных потемневших от боли глаз что-то шевельнулось?
- Анна, я вез не только письмо…
- Тише не говорите.
- И тем не менее я готов, с вашего согласия, разумеется, пойти на переговоры с Петром и Гербергой.
- Они обманут. Как меня. Вас заставят заплатить, а потом убьют.
- Это не так просто. Они, как я заметил, не спешат подставлять свои головы под меч.
- Монах прикажет - пойдут, - прошептала одними губами Анна,
- Он главный? Командует?
- Он и Лупо.
- Итальянец?
- Да. Тот сам по себе. Приехал всего с одним спутником, но быстро стал верховодить.
- Где он сейчас?
- Бина говорит: уехал сегодня..
- А его товарищ?
- Нет. Он… вроде слуги. Или, лучше сказать, оруженосца. Только… подлого звания. Мерзкий.
- Как он выглядит?
- Маленький как подросток, а лицо злобного карлика.
- Длинная не по росту кольчуга, плоская мисюрка, серый палий?
- Ты его знал?
- Очень недолго. Ровно столько, сколько летит стрела.
Анна непроизвольно дернула головой:
- Господь наградит тебя за это, Роберт.
- Монаха зовут Петр?
- Да.
- Очень интересно. Я знал одного Петра по прозвищу Пустынник. Говорят, он сейчас скитается по королевству, прославляет себя и проклинает вождей Похода.