Энн Эдвардс
Дорога в Тару
Пегги Митчелл Марш
Глава 1
Сойдя с поезда, прибывшего из Чарльстона, и окунувшись в суету железнодорожного вокзала Атланты, Гарольд Лэтем почувствовал, что испытывает сомнения в успехе своего путешествия. Было не по сезону теплое апрельское утро, и он стоял, щуря от солнечного блеска свои, похожие на совиные за стеклами очков, глаза. Крупный мужчина с продолговатым лицом и животом, нависающим над поясом, вице-президент и главный редактор издательства Макмиллана, Лэтем имел вид человека, вполне довольного собой.
На голове у него — панама с жесткими полями, лихо сдвинутая на его седеющих волосах, в руках — кожаный чемоданчик с монограммой. Несколько раздраженный тем, что никто из представителей местного отделения издательства его не встретил, он тем не менее сознавал, что в этом была его собственная вина, поскольку прибыл он более ранним поездом, чем планировал.
Это раздражение тем более усилилось, когда, подъехав на такси к отелю «Террас» на Персиковой улице, Лэтем узнал, что номер для него еще не готов.
Чтобы убить время, он решил пройтись по городу и был разочарован тем, что увидел. Атланта, похоже, не имела ничего от присущего городам старого Юга очарования. Лэтем подумал, что выглядит она так же, как и любой город на Севере с населением примерно в пять тысяч жителей.
Дома, мимо которых он проходил, произвели на него впечатление худших образцов викторианской архитектуры. На Персиковой улице, одном из самых элегантных бульваров города, не было персиковых деревьев — лишь небольшие и разрозненные участки зелени, посаженной по обочинам, чтобы обозначить улицу. Встречались, правда, кое-где большие старые магнолии с темно-зелеными блестящими листьями, как бы напоминая о том, что все-таки это был глубокий юг.
Лэтем немногое мог бы вспомнить из истории Атланты, но знал, что город был практически стерт с лица земли армией Шермана в 1864 году и что он всегда был железнодорожной станцией.
Атланта действительно была основана в 1840 году и названа Терминус (ж/д станция). Позже она стала своего рода форпостом Юга в его торговле с Севером, а большая часть космополитичного населения города состояла из граждан, в свое время прибывших сюда со всего Диксиленда, чтобы основать базу для проведения сделок и торговых операций и тем самым способствовать экономическому развитию Юга.
Большая часть старых семей Атланты сделала свои капиталы на торговле недвижимостью или путем вложения их в развитие местного производства, например, в компанию «Кока-Кола», или же используя преимущества географического положения города, которое сделало его коммуникационным и торговым центром.
Это был город, который постоянно как бы перерастал сам себя, меняясь слишком стремительно, чтобы в нем мог сложиться какой-то устоявшийся уклад жизни.
Лэтем прибыл на Юг из Нью-Йорка в поисках рукописей. Шел 1935 год, и времена были суровые для всей страны, но не для издательской индустрии, которая почти утроила объемы продаж по сравнению с 1929 годом. Книги давали читателю возможность уйти от действительности по доступной цене, и, чувствуя спрос, издатели отправляли редакторов в Англию для подписания контрактов с английскими авторами на право публикации их произведений в Америке.
Лэтем занимался этим в течение пяти лет, пока в 1934 году, к удивлению издателей, книга «Агнец в душе» (Lamb in His Bosom), первый роман писательницы с Юга Каролины Миллер, не только стал бестселлером, но и получил Пулитцеровскую премию. Поразмыслив, Лэтем пришел к выводу, что книга миссис Миллер может стать предвестником зарождающейся тенденции, и с этим пошел к президенту компании «Макмиллан» Джорджу Бретту, которому сказал, что хотел бы направиться на Юг и попробовать поискать там новых авторов.
В молодой стране с небогатыми традициями, имеющей не так уж много «преданий старины», рассказы о покорении Юга и «упущенных им возможностях» в какой-то мере удовлетворяли огромную потребность людей в исторической романтике. В течение пятидесяти лет писатели Юга создавали легенду о прошлом, в которой, как выразился один из историков, «великие династии становились еще более великими, очаровательные женщины — еще более очаровательными, мужчины-рыцари — еще большими рыцарями, а счастливые негры — еще счастливее».
Но теперь, спустя столько лет после сокрушения Юга, некоторые из молодых писателей-южан, казалось, не испытывали более священного трепета перед своим родным Диксилендом и его предрассудками и стали изображать его в своих произведениях в несколько еретической, иногда даже гротескной манере.