Выбрать главу

Я должна сказать, что драк было много, есть о чем рассказать… Помню, была зверская драка у ВТО. Были Артур, Лева, Юра Гладков и мы — девушки. Артур нам кричал, чтобы мы спрятались, потому что нападавших было много, и они были чуть ли не с ручками от домкратов. А Лева же мог головой водосточные трубы сломать. И он им крикнул: «Вы хотите получить это?!» — и лбом сломал эту металлическую трубу. Но все равно они напали и была зверская мужицкая драка.

А история семьи Артура Макарова… Ведь его усыновили Тамара Федоровна Макарова и Сергей Герасимов…

Отец Артура, Адольф Вячеславович Цивейко, был рабочим, коммунистом. В 1938 году по каким-то партийным делам его вызвали в Смольный к Кирову. И когда он вышел из Смольного, как раз в этот момент, убили Кирова. А вечером его арестовали… Спасло то, что в кармане пальто был пропуск в Смольный и был отмечен час выхода.

Но потом… Ведь у Адольфа Вячеславовича мама была немка, а папа — поляк… Потом его все-таки упекли, в основном из-за мамы. Посадили на 20 лет. И в одном из лагерей он оказался вместе с Александром Исаевичем Солженицыным. У Солженицына об Адольфе Вячеславовиче есть эпизод в «Архипелаге». Это эпизод о старике, который был подобран на улице, как умерший… А заключенные пришли в мертвецкую, чтобы хоронить умерших… Посмотрели на него, и он им показался живым. «Да это же наш дед!». Его оттерли, и он — ожил. Вот такой эпизод про отца Артура Сергеевича есть у Солженицына.

Артур был племянником Тамары Федоровны Макаровой. И во время войны в эвакуации, в Ташкенте, Тамара Федоровна и Сергей Аполинарьевич его усыновили.

Последняя наша встреча с Володей была в самом начале 70-х годов, у нас на Звездном… Мы с Артуром тогда получили квартиру на Звездном бульваре. По-моему, это был день рождения Артура, потому что были Тамара Федоровна Макарова и Сергей Аполинарьевич Герасимов.

А хронологически как все это происходило на Большом Каретном?

Если по датам, то мы там немного жили… Мы познакомились с Артуром в 1960 году. И все это на Каретном происходило примерно до 1964–1965 года. А потом мы с Артуром купили дом в Псковской области и переехали туда. В 1968 году мы получили квартиру на Звездном, в которой мы зимовали и в которой несколько раз бывал Володя. А с ранней весны до поздней осени — на весь охотничий сезон — мы уезжали в Кочегарово. Потом была другая деревня — Забровка, Осташкинского района Тверской области.

В Москве я бывала только наездами и со всеми ребятами мало встречалась. Но у меня ко всем было такое близкое, родственное чувство. И если бы ко мне кто-то из них за чем-то обратился — я бы бросила все, все свои дела, — и помчалась бы помогать.

2004

Олег Савосин

Олег Иванович, когда и где вы познакомились с Высоцким?

У меня был очень хороший знакомый, который стал потом одним из самых близких друзей — Лева Кочарян. С ним мы познакомились давно — в 1947 году, когда вместе поступали в институт востоковедения. Мы поступили: Лева Кочарян, Юлиан Семенов и я, проучились год и ушли… Разошлись по разным институтам: Лева поступил на юридический в МГУ, Юлиан Семенов в конце концов попал в Литературный институт, а я стал заниматься рисунком. И всех нас объединял Лева — все наши ребята прошли через Большой Каретный.

И у Левы Кочаряна, в его квартире на четвертом этаже, я и познакомился с Высоцким. Вова был младше всех нас и, честно говоря, тогда никто не считал его гениальным. Но он был очень общительным, открытым и широким — моментально завоевывал симпатии. И страшно смешной… Вот что в нем действительно было феноменальным уже тогда — это умение подметить какую-то черту в человеке и показать ее. И подмечал он самое смешное, попадание было абсолютно точным.

И уже тогда у него было очень развито чувство справедливости. Я хорошо помню, как он чуть не до слез обижался, если при нем кого-то несправедливо задевали. Вова тянулся к нам, к старшим, и это было видно. Я хорошо помню его в то время: живой, подвижный, румянец во всю щеку… «Ребята, а давайте я сбегаю!»

А когда вы впервые услышали песни Высоцкого?

Мы сидели у Левы, и вдруг он включает свой магнитофон — старенький «Днепр»: «Ты еще не слышал?» А я тогда Володю еще и не видел… Действительно, было интересно, — текст очень своеобразный… Лева взял гитару и сам стал петь эти песни, а я говорю: «Нет, у тебя так не получается…»

Именно Лева сразу почувствовал, что у Володи — талант, он же первый стал записывать его песни. А потом, в один из дней, пришел и сам Высоцкий, и тогда я услышал эти песни в его исполнении.