Скажите, Павел Леонидов — действительно родственник Высоцкого? И вообще, какова его роль в судьбе Владимира Семеновича?
Он, по-моему, сын двоюродной сестры Семена Владимировича, и в жизни Володи он сыграл роль многоярусную!
Когда Володя был грудным младенцем, Паша жил на даче Нины Максимовны, и, если у няньки болел живот или она вообще не приходила, Паша Володю нянчил. Еще Паша вырезал свое имя на садовых скамейках и на деревьях. А главное — он запоем читал фантастику и приключения. Не знаю, из чьей библиотеки.
У Володи в детстве увлечение фантастикой и приключениями было очень глубоким, он не одного «Тарзана» посмотрел в кино, он читал: всего «Тарзана», все выпуски Ната Пинкертона, всю настоящую классику приключений, всего Конан Дойля, не только Шерлока Холмса или «Затерянный мир», — всего! Включая «Белый отряд» и морские рассказы, которые вообще мало кто знает. А Володя знал их. И когда он в «Балладе о борьбе» поет о «нужных книжках», они все в его жизни были, и не без Пашки. Это — второй ярус.
Третий ярус — это когда Паша от всей души пытался помочь Володе какими-то связями. Не получилось. Что ж, отрицательный результат — тоже результат. Володя понял, что и репертуар он должен создавать для себя, и петь свой репертуар должен сам.
Позже мы с Пашей реже виделись: у него своя жизнь, свои личные дела. Но еще одно важное обстоятельство: Паша был примером человека, который вылечился от того, от чего почти никто не мог вылечиться. Пашей гордились врачи. И каждый раз, когда Володя задумывался, сможет ли сам остановиться, он говорил: «Ну, ничего. Есть врачи, есть Паша. Его вылечили, и я тоже…»
Записывал ли Паша Володю? Володя записывался у кого угодно, если был хороший магнитофон.
Интересно, куда после смерти Паши делся его архив? Говорят, его привезли в Союз. Там могут быть какие-то Володины рукописи. Я допускаю, что когда Паша водил нас в «Эрмитаж», Володя оставил ему рукописи. Все может быть…
А есть какие-то песни, которые еще никому не известны?
«В тюрьме Таганской нас стало мало…» Эту песню никто, кроме меня, не помнит…
А недавно существование этой песни подтвердил Таривердиев… Да, она была написана для фильма «Последний жулик». Просто ищут не там, где надо, каждый роет свой ход, вместо того чтобы объединиться. Текст записан моей рукой, моим почерком, а доказывать Володино авторство я не собираюсь.
Главное, чтоб сохранилось…
Да не это главное. Если бы это было на уровне «Охоты на волков» и «Штрафных батальонов» — это было бы живо, Володя бы это пел.
Еще один традиционный вопрос: Высоцкий и Любимов.
Я думаю, Володя никого так не любил, как Любимова, но и ненавидел его по временам страшно. Свидетельство тому — две песни, Любимову посвященные. Кроме песен, которые ему посвящены и общенародно известны, есть еще две — об их взаимоотношениях. Это — «А тот, который во мне сидит» («Я — «Як»-истребитель») и «Иноходец». У них были очень острые конфликты — те, что бывают между самыми близкими людьми. Я не очень люблю Вознесенского как поэта и как воспоминателя, но его «Песня акына» (Дай мне, Господь, второго) для меня — про Володю и Колю, вернее, про Колю и Володю. Губенко старше года на два, на три, но он свою актерскую манеру довел до совершенства раньше, чем Володя. И вообще, Губенко из породы людей огромной воли и огромной самодисциплины, тех, которые строят себя стремительно и энергично — по раз и навсегда задуманному плану. Он уже к моменту знакомства с Володей имел свою музыкальную манеру исполнения стихов, умел ходить по проволоке, скакать на лошади, стоя на седле. И его актерская манера в моменты выхода на шикарный актерский темперамент — тоже у него была готова. Все это он делал уже в институте. В «Карьере Артура Уи» он сделал образ Гитлера на том уровне, на каком он делал его потом на Таганке. И эстафету принял Володя, внешний рисунок роли Володя полностью взял у Губенко, не меняя спектакля, не переделывая его на себя. Володе впору было то, что делал Губенко. Все трое Любимов, Губенко и Высоцкий — они родились друг для друга, их свело время. Этого театра не было бы, если бы им не удалось встретиться. Был бы какой-то другой театр. И эти Колины неприятности: закончил институт — московской прописки нет. Я даже не знаю, получил ли он диплом в тот год, когда закончил институт, — там были какие-то сложности. И Володя со своей трудовой книжкой, которая сгорела на столе в пепельнице у Любимова. Да, Юрий Петрович ее сжег и завел новую. Вот так Трудовая книжка у Высоцкого начинается с Театра на Таганке.