Итак, из семерых, плывших в одной лодке, четверо уцелело. Справа и слева слышались голоса, команды. Это высаживались на берег из других лодок. Сильно поредевшие при переправе роты, не задерживаясь, уходили туда, где гремела стрельба.
— Все переобулись? — спросил Борисов. Встав на ноги, он передернулся, словно стряхивал с себя не унимающийся озноб. — Пошли. Батальон вступает в бой.
…Командир взвода второй пулеметной роты лейтенант Александр Лапин уже подал команду приготовиться к высадке, как стриганула пулеметная очередь. Двух бойцов ранило в ноги, лодка заполнилась водой и пошла на дно вместе с «максимом». До берега было близко, глубина небольшая. Раненых вынесли на руках, уложили, под обрывом. Лапин вернулся за пулеметом. Немцы продолжали обстрел, пули взметывали на воде брызги. Не обращая на это внимания, лейтенант нырнул, нащупал пулемет, попытался поднять его, но «максим» выскользнул из окоченевших рук.
Стоя по горло в воде, Лапин раздумывал, как быть. На берегу появился командир роты лейтенант Иван Суптель. Узнав, в чем дело, он снял с себя поясной ремень и бросил Лапину:
— Попробуй зацепить.
Лапин расстегнул свой ремень, кинул пистолет Суптелю.
Соединив оба ремня, опять исчез под водой. Ощупью нашел дугу пулемета, стянул узел и, не в силах дольше сдерживать дыхание, всплыл, не отпуская второй конец привязи.
— Ну, что? — окликнул Суптель.
— Зацепил.
Лапин медленно продвигался к берегу, таща за собой пулемет. Когда стало по пояс, он подхватил «максим» на руки и вынес на сушу.
За ночь саперы капитана Волкова и лейтенанта Петрова переправили через Днепр около 250 человек и 25 ящиков боеприпасов.
С захватом плацдарма решилась первая, но не самая главная задача. Этот клочок земли на правобережье предстояло удержать до следующей ночи, когда смогут переправиться остальные подразделения полка, артиллерия, а за ними — 959-й полк и батареи отдельного истребительного противотанкового артдивизиона.
Пользуясь тем, что застигнутый врасплох противник вынужден был вести бой не только в районе урочища Вороново, но и у села Монастырек, где в ту же ночь форсировала Днепр рота 955-го полка, батальоны к рассвету закрепились на занятых рубежах. А полковые разведчики и отдельные группы стрелков даже достигли окраин сел Балык и Щучинка, наделав там переполох. Захватив несколько пленных, они под напором гитлеровцев отошли к берегу.
Наступило утро. Днепр затянуло туманной пеленой. Небо разъяснилось, гряда облаков уплыла на юг. На какое-то время стрельба затихла, будто от боя устали не только люди, но и само время. Но затишье продолжалось недолго. Едва взошло солнце, как немцы обрушили на плацдарм шквал огня.
Комсорг полка старший лейтенант Иван Кибаль, переплывший ночью с третьим батальоном, присел на дно окопа рядом с лейтенантом Левиным и коротко резюмировал:
— Началось. Теперь жди крестоносцев с неба.
«Крестоносцы» — вражеские бомбардировщики — действительно вскоре появились. Они шли волнами, разворачивались над Днепром, сваливали бомбы на реку, на плацдарм. Дыбилась каменистая земля, рушились прибрежные скалы, все вокруг заволокло дымом, затмившим и небо, и солнце.
Гитлеровцы намеревались превратить плацдарм в мертвое поле, стереть в порошок людей, дерзнувших высадиться на правый берег. На это они и рассчитывали. Но когда из Щучинки и Балыка на приступ пошли цепи фашистов в сопровождении танков и самоходок, «мертвое поле» ожило, огрызнулось огнем.
На плацдарме пока не было ни одной пушки. Артиллерию представлял только минометный взвод младшего лейтенанта Георгия Бондаря. Он не мог причинить вреда бронированным машинам, зато нанес немалый урон вражеской пехоте.
Борьбу с танками вели расчеты ПТР. Они подбили четыре машины из девяти. Особое хладнокровие показал при этом красноармеец Александр Галатов: он поджег из противотанкового ружья танк и подбил два бронетранспортера. Даже будучи раненым, комсомолец Галатов не покинул поле боя, а продолжал сражаться. Да и некуда было эвакуировать раненых. Они оставались в окопах, и кто еще имел силы, не выпускал оружия из рук.
…Сержант Андрей Кудреватых, отбив очередную атаку, поднял отделение и стал преследовать отступавших немцев. В азарте боя он увлекся, оторвался от своих бойцов и оказался в кольце гитлеровцев.
Поняв, в какое опасное положение попал, Кудреватых не растерялся. Бросив две гранаты в наступавших фашистов, открыв огонь из автомата, сержант пробился из окружения, оставив на месте схватки шесть вражеских трупов. Храбро сражался коммунист Кудреватых на плацдарме и в последующие дни, пока не был тяжело ранен….