Задумка удалась. Пока немецкие танки вели огонь по опустевшей Кабчеевке, все наши орудия перебазировались в лесок. Гитлеровцы спохватились, но поздно.
Стали перебираться туда и остальные бойцы и командиры — ползком, короткими перебежками. Солнце, севшее на черту горизонта, било лучами в прицелы немецких танков. Это, видимо, и мешало им вести точный огонь. Да и с боеприпасами, очевидно, у них было тоже небогато. Потому и стреляли редко.
Мы с Ананьиным отходили с последней группой. Договорились: делает перебежку один, за ним — другой. И так, по рубежам, до леса. Если кого ранят, уцелевший доставит его в лесок. Никого из нашей группы не задело, хотя немцы и выпустили две пулеметные очереди, Лес густой — клены да ясень, вперемешку с дубками, на них — только-только выстрелившие бледные листочки. Бойцы начали по опушке окапываться.
Мы с Ананьиным углубились в лесок. Слышим, затрещали кусты, и что-то темное метнулось в сторону. Капитан потянул руку к пистолету. И тут послышалось робкое ржание лошади.
— Конь. Откуда он здесь? — удивился Ананьин.
Начали осторожно приближаться к лошади. Она стояла, подрагивая и кося на нас черным оливковым глазом. Это была молодая, игривая кобылка вороной масти с сизыми подпалинами в пахах. На ней — седло и уздечка. Повод свисает к стройным ногам. Кобылка навострила уши, капризно мотнула головой.
— Наша или немецкая?
— Сейчас узнаем, — Ананьин быстро пошел к кобылке. Она чуть отпрянула.
— Тпру, — произнес Петро и схватил за поводок. — Наша!
— Почему ты так решил?
— По-русски понимает. Тпру — значит стой.
В моей голове затеплилась старая мечта о средстве передвижения по бесконечным фронтовым дорогам. Сколько можно ходить пехом? А тут лошадка, да еще такая «обмундированная» — с седлом и уздечкой. Это не велосипед…
— Бросил кто ее или сама убежала? — размышлял вслух Ананьин. — Что с ней делать?
— Могу выручить. Подари, Петро, кобылку мне.
Ананьин вскинул белесые брови, резко обозначились лучики у светло-голубых глаз.
— Ну и даешь! Что же ты будешь с ней делать?
— Ездить.
— А умеешь?
— Вырос в даурской степи. Отец у меня забайкальский казак. И я в шесть лет на коня сел. Так что…
— Ну, тогда получай подарок!
Фашистские танки курсировали вокруг леска, изредка стреляли по нему, но близко не подходили. Когда стемнело, мы решили выходить из окружения. Я вел кобылку на поводу. В звездное весеннее небо взлетали осветительные ракеты. Останавливались, чутко прислушивались: не нарваться бы на гитлеровцев.
Прошли без приключений километров шесть. Послышалось отдаленное тарахтение телеги. Все ближе и ближе. Наши или немцы? Остановились. Настороженно ждем. Дороги, по которой все громче тарахтит колымага, не видно. Вдруг доносится четкий голос:
— Ну-ну, пошевеливай, так твою растак!
Устремляемся вперед, догоняем телегу. Пожилой ездовой объясняет, что едет с переднего края в тылы полка. Часть не наша — из соседней дивизии.
— Туточки недалеко. Версты четыре. В большом селе наши тылы.
Мы заночевали в этом селе. Я раздобыл в хозяйской клуне охапку сена для кобылки, привязал ее к изгороди и долго не отходил от лошади: слушал, как она жует сено, поматывая узкой головой. Меня обуяла нежность к кобылке — поглаживаю ее по вздрагивающей шее, перебираю пальцами жесткую гриву. Кобылка прядет острыми ушами, всхрапывает уже не настороженно, а миролюбиво.
Утром узнал у тыловиков приблизительное расположение штаба нашей дивизии. Еду рысцой по длинной улице. Наконец-то кончились мои пешие вояжи! Впереди, у калитки дома, стоит группа бойцов. Смотрят на меня. Вдруг заговорили о чем-то, зашумели. Высокий рыжеватый ефрейтор метнулся к открытому окну дома, кричит:
— Товарищ майор! Вот она, Краля! — и показывает на кобылку.
Из дома выходит тучноватый, низенький офицер, натягивая на ходу шинель. Резво бежит ко мне.
— Старший лейтенант, слезай!
— В чем дело, товарищ майор?
— А в том, что кобылка моя… Краличка, Краля, — тучный майор ласково тянется рукой к морде лошади. Смотрит на меня недружелюбно. — Где взял кобылу?
— А вы где потеряли?
Майор смутился, потоптался, сбавил решительный тон.
— Понимаешь, старшой, вчера заварушка содеялась. Два немецких танка прорвались к нам в тыл. Пришлось из соседней деревни убираться сюда. А она, стерва, эта Краля, сорвалась с привязи и драпанула куда-то. Я уж не чаял ее найти… Так что спасибочко вам, товарищ старший лейтенант. Где вы ее поймали?