«Помни, ты лишь Хранитель, а не Владелец, тебе доверено не владеть, а хранить». Можно назвать концепцию Толкина «властью без власти». Только через ее использование возможен, видимо, путь человечества к коммунизму.
Май 1998 года: «Власть проклятия»
Проблема состоит не в том, что новое строят из старого (больше его не из чего строить), а в том, что его лепят из старого. Рецепт построения всеобщего счастья прост. Возьмем мир. Вычеркнем из него:
деньги,
города и машины,
фашистов,
коммунистов,
евреев,
террористов, войны и насилие,
неравенство,
Льва Абалкина,
памятники «великому и простому»,
национал-социалистическую символику,
Тройку по рационализации и утилизации необъясненных явлений,
марксистско-ленинскую диалектику,
Рудольфа Сикорски,
ядерное оружие,
Кольцо Всевластия,
плановую экономику,
Моргота, Черного врага Мира,
финансовую олигархию,
Гэндальфа,
учебники Закона Божьего…
(нужное отметить, недостающее вписать), и сразу получим это самое «всеобщее счастье». Не получили? Значит, вычеркнули не то. Не беда, вычеркнем что-нибудь еще.
Но после каждого упрощения мир становится не лучше, а беднее и примитивнее. Конечно, можно настраивать оркестр, убирая из него инструменты и исполнителей. Но в какой-то момент оставшееся уже не будет оркестром.
Трудно принять, что без ТПРУНЯ или «обратной свастики» мир стал беднее и еще на шаг приблизился к своему концу, но, по-видимому, это так.
Сунь-Цзы, величайший стратег всех времен, сказал бы устами своего комментатора Ли Вэй Гуна:
«Хорошо уничтожить Кольцо Всевластия, но гораздо лучше сохранить его целым».
Письмо восьмое. Из 1987 в 1998 год
В моей жизни сейчас нет ничего собственного моего, кроме недописанной книги, этакой мифологической истории Англии. Я опасаюсь лишь того, о чем предупреждал Профессор, — создать Сильмарил и прикипеть к своему «чаду, чуду, чудовищу?» так, что все заботы мира останутся за рамками вложенной в продукт души. Хотя, какие у души могут быть рамки? Ты заметил, что Толкин рассматривает проклятие власти создателя-тирана, с одной стороны, и, с другой — власть творения над творцом? И история Гондолина и Сильмарилов… — не беда ли случилась с псевдопигмалионами, сумевшими включить свое творение в мир, но побоявшимися потерять собственность на него?
А свобода, говорят, есть ответственность…
Впрочем, я давно интересуюсь, как там у Вас существуют Сикорски и Бромберги? Выжили ли они?
Письмо девятое. Из 1998 в 1987 год
Ты, как всегда, подглядываешь за сутью. Третий — главный — смысловой слой толкинской «проповеди» начинается там, где «проклятие Власти» обращается в «проклятие Пигмалиона».
Творчество относится скорее к миссии, нежели к профессии. Любой человек, в жизни которого случались озарения, в глубине души понимает, что он был лишь орудием, одушевленным инструментом распаковки некоего, не им порожденного смысла. Не им порожденного, но им переданного. Это, кстати, тоже не малая историческая заслуга…
Но чтобы распаковать смысл в информацию, пришедшую из глубокого внешнего/внутреннего/информационного Космоса, нужно вложить частицу души, того внутреннего Пламени, которое «было у Илюватара». Поэтому творчество всегда трагично. Акт творчества — это ступень отказа от своей личности, развоплощение.
От того что такое развоплощение — дорога к бессмертию, оно не становится менее мучительным. И творцом овладевает искушение превратить творение, поглотившее его душу, в продолжение себя. Сделать его своей вечной собственностью, имуществом, источником благ и славы. Своим Кольцом. В смысле Толкина. И в смысле моего определения тоже.
Обрати внимание: Мелькор, Саурон, Ауле, Феанор, Тургон — самые творческие люди толкинской эпопеи. Они одержимы творчеством… вплоть до самого настоящего рабства.
Толкин был одним из немногих, кто обратил внимание на проклятие творца, — проклятие, с печальной неизбежностью ожидающее того, кто в своей собственной личной Вселенной поставил на место Господа Илюватара или обозначил трогательной формулой «счастья для всех» свое собственное — такое прекрасное — самое прекрасное — единственно прекрасное творение.
Только не надо думать, что «главное, чтобы в душе был Бог». И вообще создать Кольцо и даже владеть им — это совсем не обязательно «плохо». Ключ лежит в слове «отдать».
Творчество — это не присвоение, это совсем даже наоборот. И до тех пор, пока ты знаешь это, до тех пор пока есть в мире цена для твоего творения, которую ты сочтешь для себя чрезмерной, забавляйся с Кольцом сколько влезет. Однако не забудь, «могущество у него такое, что сломит любого смертного. Сломит и овладеет им. Раньше или позже — позже, если он сильный и добрый, но владельцу Кольца суждено превратиться в прислужника Темных Сил, над которыми царит Черный Властелин». Сейчас мне кажется, что эта формула гораздо шире, чем простая идея «проклятия власти», в общем и до Толкина неплохо известная. Власть ведь тоже форма творчества.
Май 1998 года: «Власть проклятия»
Этическое содержание толкинских текстов идеей «проклятия творца», конечно, не исчерпывается. Если попытаться найти самую общую, самую точную формулу, то она прозвучит почти тавтологией: этика Толкина заключается в самом наличии этики.
В сущности, не столь уж важно, кто именно назначен на роль прислужников зла. Важно, что зло существует, и вместе с ним существует добро, и среди твоих поступков могут быть поступки плохие или хорошие. Хотя бы только с твоей личной точки зрения.
Мир Толкина анизотропен, он насыщен этикой настолько, что практически любой выбор в нем этически значим. Здесь и находится водораздел между Средиземьем и Текущей Реальностью, для которой понятия добра и зла не определены как конкретно («Кто мне враг, кто мне брат//Разберусь как-нибудь»), так и абстрактно. Вероятно, этим и объясняется необычайная притягательность толкинского мира для молодежной тусовки всех стран, времен и народов. Подростки бегут из мира, который кажется им этически безразличным (и, скорее всего, он и есть такой), в мир, который является этически знаковым по построению.
Письмо последнее…
Постепенно привыкаю к современной концепции личности — уволили — сам виноват, сижу дома и моделирую свой внутренний мир по профессорскому обычаю. Вот какие получаются рассуждения на тему…
В каждой судьбе человека есть свой разной длины период, который человек называет «Мордор», тогда «зло царствует безраздельно» и окружающим надо соблюдать сугубую осторожность. А потом светлые силы берут свое, и наступает юность, полная поистине эльфийских любовей, и «Мордор» либо совсем побеждают, либо он уныло коптится на задворках подсознания, которое, как известно, «появляется ночью».