«И очень жаль, – размышлял Гордон. – Если хорошенько прочистить эти звездные джунгли раз и навсегда, негде было бы ютиться той опасности, которая угрожает сейчас всей Галактике».
Следуя окольным путем, разведчик-призрак проник уже далеко в зону Границы. Скорость его по галактическим меркам была средней, да и вооружение состояло всего из нескольких орудий. Но для успешного выполнения своей миссии у него были более надежные средства – он мог становиться невидимым. Каждый флот Галактики стремился иметь в своем составе побольше таких кораблей.
– Скоро нам придется «исчезнуть», – заметил Хелл Беррел. – А перемещаться вслепую в таком хаосе будет весьма затруднительно.
«Если это и хаос, то великолепный!» – подумал Гордон.
На черном бархате неба алмазами, изумрудами и рубинами сверкали десятки звезд. Экраны радаров демонстрировали скопления космических глыб и обломков всех размеров, облака космической пыли, величественно пересекающие пустынное пространство Границы. Вдали хорошо просматривалось Скопление Геркулеса, напоминающее тучу ночных бабочек, слетевшихся на свет лампы. Еще дальше можно было заметить и слабую точку Канопуса. При виде его Гордон твердо пообещал себе вернуться назад живым.
А вновь посмотрев вперед, он почувствовал, как воображение уносит его все дальше и дальше – за извивающиеся рукава гигантской спирали Галактики, в неизмеримую космическую бездну, в глубине которой мерцали слабеньким светом Магеллановы Облака.
– Слишком далеко, – вздохнул он. – Вероятно, Зарт Арн ошибается. Магелланийцев здесь быть не может. А если бы они и появились, то зачем секретность? Они нахлынули бы, словно лавина.
Хелл Беррел отрицательно покачал головой.
– Таким образом они уже приходили. И были уничтожены Разрушителем. Теперь им поневоле приходится придумывать нечто новое. Но я согласен – верится в это с трудом. Ведь предыдущее нашествие было черт знает когда!
«Призрак» все глубже внедрялся в пространства Границы, уклоняясь от многочисленных обломков, каменными потоками мчащихся в пустоте, огибая огромные потухшие солнца, уносясь все дальше от рубежей цивилизации. И настал момент, когда Хелл Беррел указал на появившуюся на экране маленькую оранжевую звезду.
– Это Аар.
– И что теперь будет? – поинтересовался Гордон.
– Теперь мы станем «невидимками», – буркнул антаресец. – И это нам сильно осложнит оставшийся путь.
Он отдал приказ, взревели сигналы тревоги, а в кормовых отсеках заработали мощные генераторы поля, делавшие корабль невидимым в обычном свете. Одновременно на экранах и «иллюминаторах» пропало всякое изображение. Гордон не впервые летел на корабле этого типа, поэтому происходящее его не удивило. Генераторы создали вокруг корпуса своеобразный энергетический кокон, который заставлял свет и излучение радаров его огибать, и корабль стал абсолютно невидимым. Но у каждой палки имеется два конца – экипаж тоже потерял способность наблюдать за окружающим. Продвигаться можно было лишь медленно и осторожно, полагаясь на специальный субспектральный радар.
Медленно тянулись часы. В голову Гордона невольно пришло сравнение с подводной лодкой ХХ века, прокладывающей себе путь в океанской пучине. То же ощущение слепоты и беспомощности, тот же страх столкновения – в данном случае с метеоритами, обнаружить которые субспектральный радар не был способен, и даже то же истерическое желание поскорее увидеть Солнце… Тонкие струйки пота стекали по лицу Хелла Беррела, прокладывавшего курс к единственной планете оранжевой звезды. И вот по приказу капитана корабль замер на месте.
– Под нами должна находиться поверхность планеты, – проговорил антаресец, вытирая заливавший глаза пот. – Ничего больше сообщить не могу. Будем надеяться, что наше «проявление» не произойдет прямо над головой врага.
Гордон пожал плечами.
– Джон Оллен утверждает, что планета практически необитаема.
– Я всю жизнь восхищался оптимистами, которым не надо ни за что отвечать, – проворчал антаресец. – Впрочем, ждать дальше бессмысленно. Выключить экранировку!
Рокот генераторов смолк. На мостик хлынул яркий оранжевый свет. Все ринулись к иллюминаторам.
– Оптимисты оказались правы, – отметил капитан. – Выбрать место лучше было невозможно. Даже с открытыми глазами.
Корабль висел в воздухе над густым покровом обширного леса. Растения – несмотря на размеры, Гордон не мог назвать их деревьями – поднимались на 10—12 метров. Пучки изящных упругих стеблей вздымали к небу огромное количество золотистых листьев. Это золотое покрывало тянулось во все стороны, насколько видел глаз.