Левый глаз Говарда выглядел не самым лучшим образом. Да и когтистая рука горбатого оставила на его щеке длинные кровавые царапины. «Еще чуть-чуть, — подумал я с содроганием, — и Говард мог остаться без глаза».
— Черт побери, да прекрати же, наконец, — выдавил он сквозь стиснутые зубы, в то время как я осторожно кончиком платка вытирал у него кровь из уголка глаза. — У нас есть более важные дела.
Несмотря на сопротивление Говарда, я продолжал промокать кровь на его лице.
— И что теперь? — спросил я. — Ты хочешь спуститься за ними?
— Конечно нет. — Говард, похоже, смирился и сидел спокойно, пока я не закончил возиться с его лицом. Затем он встал, еще раз подошел к ванной комнате и какое-то время молча смотрел вниз шахты, наморщив лоб. — Как мне хотелось бы знать, кто эти двое, — пробормотал он, — и что им от нас было надо. — Он вздохнул, осторожно закрыл дверь и, повернувшись ко мне, задумчиво огляделся.
Комната являла собой полный хаос. Из всей мебели, казалось, неповрежденным остался лишь один стол, приткнувшийся у окна, да и тот стоял на трех ножках. Но на поцарапанной столешнице лежали… чьи-то вещи. Кусочки бумаги, маленькие мешочки, явно изготовленные руками из прямоугольных кусочков кожи и шнурков, баночки с непонятным содержимым, стопка пергаментных листков, которые при ближайшем рассмотрении оказались вырванными из книги, свеча…
Изумленный, я с интересом рассматривал всю эту странную коллекцию на расстоянии, а потом подошел поближе и протянул руку. В тот же миг Говард грубо оттолкнул меня.
— Нет, — сказал он. — Ничего не трогай, пока мы не узнаем, что здесь произошло.
Он наклонился над столом и начал изучать подозрительные предметы с выражением недоверия и озабоченности на лице.
— Ты знаешь, что это? — помедлив, спросил он.
Я покачал головой.
— Если бы мы сейчас находились на кладбище, и вместо раннего утра была бы полночь, — ответил я, пожимая плечами, — то можно было бы предположить, что кто-то собирался вылечить здесь свой ревматизм.
— Я надеюсь, что чувство юмора еще долго не покинет тебя, — пробормотал Говард, даже не взглянув на меня. Он дотронулся до пергамента пальцами и тут же отдернул их, словно обжегся. — Я точно не знаю, что это, — продолжил он, — но выглядит так, будто эти двое готовили заклинание. Или пытались сделать это.
— Здесь? Именно здесь?
— Тебя это удивляет? — Говард засмеялся, но его смех, как всегда, звучал скорее мрачно, чем весело. — Неужели ты считаешь, что мы случайно встретили этих странных типов именно в этом доме?
Я ответил не сразу, наблюдая за тем, как Говард поднял один из маленьких кожаных мешочков и высыпал его содержимое на стол. Я не мог распознать, что конкретно это было, но маленькие черные зернышки неприятно напоминали мне высушенных пауков или муравьев.
— Это не случайно, — заявил Говард, очевидно понимая, почему я все еще не нашел что сказать. — Вчера ты встретил в этом доме живого шоггота… Теперь мы появляемся здесь посреди ритуала по совершению заклятия. — Он вздохнул, посмотрел на меня и нетерпеливо указал на дверь. — Черт возьми, Роберт, неужели каждое слово я должен вытаскивать из тебя щипцами? — спросил он. — В конце концов, это ты из нас двоих колдун, а не я. Что все это означает?
— Ничего, — ответил я, подошел к столу и взял одну из маленьких баночек.
На дне баночки лежало нечто сморщенное, коричневого цвета, которое когда-то было квакшей.
— Абсолютно ничего, — повторил я с подчеркнутой серьезностью. — Своим замечанием о кладбище я даже не собирался разыгрывать тебя, Говард. Все, что здесь находится, так же мало связано с магией и колдовством, как я с королевским домом.
Говард вопросительно посмотрел на меня, и я с отвращением бросил баночку с высушенной лягушкой на пол, где она и разбилась.
— Ты же знаешь, последние полтора года я только и делал, что занимался магией и колдовством, Говард, — продолжил я. — И первое, что я выучил, — это фальшивые атрибуты, которые не имеют никакого отношения к магии. Высушенные жабьи ножки и крылышки летучей мыши, которые сжигают в полночь во время полнолуния на кладбище, — это все для детей и дураков и не имеет никакого отношения к настоящему колдовству.