Возле часовни, словно стайка нахохлившихся воробьёв, отиралось несколько церковников, и я не рискнул подходить. Монахи о чём-то негромко беседовали на крыльце, весело улыбаясь и смеясь. Странно, раньше эта часовня не использовалась, разве что по большим праздникам.
Пришлось пройти мимо, делая вид, что я спешу по своим делам. Мне повезло, внимания на меня не обратили, но если я покажусь здесь снова, во второй раз это может и не сработать. Хотя, если сделать вид, что я потерялся… Нет, это плохая идея.
Я остановился чуть поодаль, за углом, наблюдая за монахами у часовни. Пока они тут, ничего не выйдет. Вполне возможно, что об этом тайном ходе прознали церковники, в конце концов, его могли обнаружить при ремонте или ещё как-нибудь, да и наверняка не только я помнил о его существовании.
Другие ходы, о которых я знал, были рассчитаны скорее на скрытное перемещение по замку или быстрое бегство из него. Один вёл из императорских покоев в замковые конюшни, другой позволял подсматривать за совещанием Малого Совета и за женской половиной дворца, ещё несколько вели в подземелья и за стены, но надеяться, что кто-то откроет мне их изнутри, я не смел. Они работали исключительно на выход. А вот этот тайный проход в часовне позволял входить и выходить, как обычная калитка.
И ведь я даже магию использовать не смел, хотя тысячи вариантов клубились в голове, беспрестанно предлагая самые изящные решения. Нельзя. Не сейчас. Не на улице, полной чернецов. Я вновь ощутил себя закованным в аль-миний и заскрипел зубами от бессилия.
— Джаг, что там у тебя? — спросил я.
— Ничего пока, — ответил мальчишка. — Я стараюсь особо не выделяться. А то если биться в окна, то меня быстро заметят.
— Молодец, правильно, — похвалил я.
Мальчишка всё-таки оказался довольно смышлёным, несмотря на буйный нрав и полное отсутствие какого-либо образования.
— Продолжай искать, — приказал я. — Если что, докладывай. Я попытаюсь пробраться в замок.
— Как? Тут на каждом шагу охрана! — воскликнул Джаг.
Ответом я его не удостоил, продолжив наблюдать за монахами, перекрывающими мне путь к часовне. На крыльце их стояло четверо, и если одного можно было бы ненадолго отвлечь, двоих — незаметно обезвредить, а троих — быстро убить, то на всех четверых сразу у меня не хватит сил.
Возможно, всё же придётся использовать магию, но какую именно? Невидимость не поможет, атакующие заклинания тоже не вариант. Иллюзию они быстро раскусят. В конце концов, можно было наглым образом подойти к ним, протиснуться мимо под предлогом того, что я захотел помолиться, и пройти в часовню, но это было просто смешно. Всё равно что добровольно зайти в клетку к коркодилам.
Наконец, решение пришло. Пожалуй, не самое лучшее и надёжное, но я всё-таки решился попробовать, надеясь на успех. Я сформировал иллюзию такого же монаха в бесформенной чёрной рясе и отправил к ним. Поддерживать столь сложную иллюзию оказалось непросто, и я буравил спину призрачного монаха пристальным взглядом, удерживая во внимании каждую мелочь, каждый шаг и каждое движение, чтобы всё смотрелось более-менее естественно.
Церковники, разумеется, сразу же заметили приближение своего собрата. Ему махнули рукой, приветствуя незнакомого коллегу. Церковников сейчас в городе было столько, что просто физически нельзя было запомнить всех в лицо.
Иллюзия остановилась у крыльца часовни, не говоря ни слова. Создать говорящую иллюзию было бы ещё сложнее, а я и так едва мог контролировать эту. Вместо приветствия иллюзорный монах вдруг выкинул оскорбительный жест и бросился бежать прочь. Церковники переглянулись и пустились в погоню. Оскорбления Святой Церкви они не терпели, и ещё большим оскорблением считали, когда кто-то притворялся их собратом, не имея права носить рясу.
В погоню бросились все четверо, и я ещё какое-то время удерживал контроль над иллюзией, а потом, когда она якобы забежала в тупик, развеял её, и побежал к часовне сам, надеясь проникнуть туда прежде, чем вернутся церковники.
И она, к моему облегчению, оказалась пуста. Так что я юркнул за алтарь, потянул за один из подсвечников, и тайный проход открылся. Я быстро сбежал по ступенькам вниз и закрыл его за собой.
Глава 23
Судя по всему, тайный ход императора Вегеция, или императора-нищего, как его порой называли злые языки за его маскарады, не использовался с тех самых пор, как по нему в последний раз прошёл сам император.