Выбрать главу

После слов директора о командировке в кабинете наметилось оживление. Мазур, не в силах больше сдержать эмоции, не находил себе места. И наконец не выдержал:

– Сергей Николаевич, между прочим, на этом мамонте можно заработать хорошие деньги. У меня есть кой-какие идеи: вначале мамонта нужно будет выставить на всеобщее обозрение у нас в стране, а потом за границей. Я знаю, мамонтами больше всех интересуются японцы, поэтому выставку надо открывать в Японии, а после – в Европе и Америке.

– Это мы всё знаем, главное, чтобы у организаторов выставки был интерес к этой проблеме, – вставил Кусов, – иначе мы с ними не договоримся.

На его лице появилась улыбка.

– Интерес-то у них есть и к тому же немалый, но ещё нужно, чтобы их возможности совпадали с нашими желаниями. Вот тогда у нас будет полный альянс.

– Представляете, сколько можно заработать? – не унимался Мазур. – На эти деньги мы откроем новый институт, построим лабораторию мамонта, оснастим её современным оборудованием. А сами, глядишь, будем разъезжать на «мерсах». Алексей Иванович, как вам такая перспектива?

– Перспектива, конечно, прекрасная, тут ничего не скажешь, только эти деньги надо ещё заработать. Для этого, конечно, должен быть материальный стимул. Естественно, хотелось бы получить премиальные.

– А я что говорю? Премиальные нам не помешают. А вот насчёт того, чтобы их заработать, тут мы, конечно, поработаем. По приезде домой составим план выставок, запустим рекламу, и о нас узнает весь мир.

Их дебаты прервал директор института. Поднявшись из-за стола, он жёстко сказал:

– Господа, давайте прекратим эту болтовню. Вы делите шкуру неубитого медведя. У меня тоже есть кое-какие планы насчёт этого мамонта, но я молчу. Вот привезёте мамонта, тогда мы продолжим этот разговор, а сейчас за работу. Ну всё, с богом!

Премия Психа

Все последние дни перед отъездом на Колыму у Мазура не выходил из головы разговор с директором института о том, куда они направят средства, заработанные на мамонте. Особенно запали в душу слова директора о премии, которую они якобы могли бы получить практически сразу же по приезде домой. Но для этого, конечно, надо было привезти мамонта.

– Наш бывший коллега по науке, а теперь крупный бизнесмен Семён Иосифович Прокопович из Иркутска учредил весьма солидную премию, которую он назвал «Премия Психа», – сказал директор при последней встрече, когда они обсуждали детали своей командировки.

Учёные переглянулись. Каждый в тот момент подумал, что ослышался, но переспрашивать никто не стал. Увидев их лица, Удалов повторил:

– «Премия Психа», господа учёные, я не оговорился. Прокопович назвал её по первым буквам своей фамилии, имени и отчества. Премию в размере трёхсот тысяч американских долларов Прокопович присуждает из учреждённого им благотворительного фонда за выдающиеся палеонтологические открытия. А находка целой туши мамонта, я думаю, подходит в эту номинацию как нельзя лучше.

– Очень интересно! – произнёс Кусов. – Я вообще-то о такой премии раньше не слышал. Почему же вы, Сергей Николаевич, нам об этом никогда не говорили? По-моему, это что-то из области фантастики, тут наукой даже не пахнет. Как я себе представляю, при учреждении таких престижных премий создаётся оргкомитет, который работает с экспертами, определяющими значимость открытия, и так далее. А тут что? – Он пожал плечами. – По-моему, ничего нет. Хотя я могу ошибаться: за этим идиотским названием может стоять что-то более значимое.

– Точно, какая-то странная премия, – поддержал его Мазур. – Название действительно не ахти какое, да разве это главное, а вот сумма, я вам скажу, очень даже впечатляет. Сергей Николаевич, может, в эту номинацию можно включить решение ещё каких-нибудь других проектов?

Директор засмеялся. Он лучше всех знал, сколько денег в институте и куда можно направить каждую полученную копейку. Только кто бы их дал.

– Господа, вы не забывайте – это частная премия. Понимаете меня?.. Частная!

Последнее слово директор произнёс по слогам.

– Деньги, скажем так, Прокоповича, поэтому он вправе распоряжаться ими, как ему вздумается. Понимаете, он занимается благотворительностью и, как Нобель, решил свои деньги потратить на развитие науки. Разве это плохо? По-моему, очень хорошо. Побольше бы таких «психов», тогда, глядишь, может быть, мы жили бы совсем по-другому. Понимаете меня?