- Я пришла, чтобы отвести тебя к своей госпоже. Она узнала, что ты прибыл в город, и хочет тебя видеть. Одевайся, надо спешить!
В глазах Конана мелькнуло подозрение.
- К чему такая спешка, девочка? Зачем твоей госпоже нужен усталый путник? Почему она не может подождать до утра?
- Днем многие люди посещают дворец моей госпожи, они знают Конана из Гхора. И она не хочет, чтобы тебя бросили под ноги слонов.
Конан мгновенно насторожился.
- Конан из Гхора? Кто узнал меня здесь? Кто твоя госпожа? Что она хочет?
- Я не могу рассказать все. Но она просила передать: "Если он будет колебаться, скажи ему о девушке по имени Жазмина".
Жазмина! Мысли Конана пронеслись через тринадцать лет к тем дням, когда он попал к злому колдуну из Черного Круга. Девушкой, которую он там встретил, была Жазмина.
- Так твоя госпожа - Дэви? - прошептал он. - Почему ты сразу не сказала?
-Дэви просила тебя придти. Теперь торопись!
Конан быстро оделся и вооружился. Девушка тихонько отворила дверь и выглянула наружу. Затем она жестом поманила Конана. Они поспешно спустились по ступенькам и оказались на улице. Они шли окольными, извилистыми путями. Значит, сведения, которые он получил в таверне, были правдивыми, думал варвар, глядя на узкие плечи своего гида. Они долго блуждали по улицам, чтобы сбить с толку возможную слежку. На одной из улиц огромная собака с открытой пастью прыгнула на них из подворотни. Великолепным ударом своего кинжала киммериец отправил ее в сточную канаву. В другой раз им пришлось подождать, пока какой-то бродяга перейдет улицу. Однако вскоре путешествие благополучно завершилось. Они остановились перед высокой зубчатой стеной, окружавшей королевский дворец. Высокие башни вздымались грозными громадами на фоне ночного неба: ноздри щекотал запах экзотических цветов и фруктов из дворцового сада. Девушка внимательно осмотрела стену. После того, как она надавила потайную кнопку, часть стены без звука отползла в сторону, открывая темный коридор. Сделав Конану знак идти как можно тише, девушка повела его вперед. Потайная дверь бесшумно закрылась за ними, и Конан последовал за девушкой, опустив руку на эфес меча. Он был уверен, что Жазмина не собирается причинить ему вреда, но варварская осторожность брала верх. Они поднялись по каменным ступенькам, пересекли множество залов, пока не остановились перед какой-то дверью. Секунду девушка прислушивалась, затем нажала рычаг, и дверь отворилась. Они вошли.
- Подожди немного, моя госпожа сейчас придет, - сказала служанка.
Она поспешно выбежала. Конан остался один и начал осматривать покои. Комната была обставлена с роскошью, свойственной восточным правителям; все пространство заполняли желтые портьеры, золотые украшения и орнаменты, богатые вышивки, убранные экзотическими коврами пол и стены, блеск драгоценных камней. Вместе с тем все было подобрано с большим вкусом. Не вызывало сомнения, что это - женский будуар, о чем говорил и стоявший в углу столик с великолепным туранским зеркалом. На нем - в небольших коробочках из нефрита, драгоценных камней, золота, серебра - находились мази, приготовленные лучшими косметологами Востока. На то, что эта комната женщины, указывала, кроме того, большая кровать со светонепроницаемыми шелковыми занавесками и балдахином, вышитым золотом. Конан наклонил голову в знак одобрения. Хотя он оставался суровым воином, дни, проведенные на престоле, научили его понимать прекрасное. Мысли варвара прервал раздавшийся за спиной звук. Повернувшись, Конан наполовину выхватил свой меч, затем бросил его обратно в ножны. Это была Жазмина. Когда он впервые увидел ее, она была самой прекрасной из женщин, ей было тогда двадцать. Теперь, в тридцать три, перед ним стояла зрелая дама. Острый ум, позволявший ей удерживаться на троне, светился в глазах; облегающие одежды подчеркивали девичью фигуру и чудесное тело - столь изумительное, что было воспето в тысячах стихов, читаемых на площадях Султанапура. Прекрасное лицо Жазмины сияло от счастья, она остановилась в трех шагах от Конана.
Протянув к нему руки, женщина прошептала:
- О, мой повелитель! Ты вернулся!
Кровь Конана бешено забурлила, одним могучим прыжком он преодолел отделявшее их расстояние и заключил ее в свои объятия.
Она прижалась к нему своим гибким, горячим телом, шепча:
- Нам никто не помешает, мой повелитель! Я отослала охрану на ночь. Вход в эту комнату заперт. Люби меня! Мой повелитель, тринадцать долгих лет я мечтала о твоих руках, когда-то обнимавших меня. Пусть это произойдет вновь, как после битвы в Шемской долине. Держи меня в своих объятиях и сделай так, чтобы эта ночь никогда не была забыта.
В это время пять человек совещались в другой части дворца, в богато обставленной комнате. Каждый из них держал в руке золотой кубок, наполненный вином; все слушали высокого смуглого мужчину.
- Теперь или никогда! - сказал он решительно. - Этой ночью, я имею точные сведения, Жазмина отослала солдат, которые обычно охраняют ее покои. Женский каприз, без сомнения, но какую он сослужит нам службу!
- Мой господин, Ченгир, - прервал его один из присутствующих. - Так ли уж необходимо убивать Дэви? Я сражался с туранским эскадроном на границе, отбивая нападения проклятых горцев, но убивать женщину!..
Высокий улыбнулся.
- Это ведь не для меня, Шамур, - для королевского дома Веди. Кровь королевства нуждается в обновлении. Нам нужны новые завоевания, усиление нашего господства. Дэви слаба характером, стране надоело ее мирное правление. Мы - раса завоевателей - тратим время на строительство дамб и дорог, подобно грязным земледельцам. Теперь она должна умереть. После этого я стану наследником и поведу вас к новым завоеваниям. Мы построим новую империю на крови Кхитая, Уттары, Меру и Турана. Мы утопим горцев Химелии в их собственной крови. Восток будет трепетать под нашими ударами. День и ночь будут нести караваны верблюдов добычу в Айодию. Готовы ли вы следовать за мной?!
Четверо мечей сверкнули в воздухе, и громкий шепот одобрения разнесся в тишине. Принц потребовал внимания.
- Не так громко, господа. Помните, что мы еще не победили. Побольше осторожности. Если мы начнем восстание, войска и народ раздерут нас на куски. Но если Дэви умрет, пораженная тайными убийцами... Я, ее кузен и наследник, приложу все усилия, чтобы найти злоумышленников. Мы казним пару человек, отрезав им перед этим языки. После положенного траура я соберу свою армию и нанесу удары по Северу и Востоку. Мое имя займет достойное место в истории, наравне с великими полководцами.
Его голос звенел на высоких нотах, а глаза сверкали от возбуждения. С повелительным жестом он поднялся.
- Ваши руки, господа. Наденьте маски, мы проникнем в покои Жазмины через тайный ход. Настал час выполнить наш долг по отношению к королевству!
И пять замаскированных дворян вышли из комнаты, чтобы перерезать глотку беззащитной женщине.
Слабый свет звезд проникал в королевскую спальню, когда Конан проснулся вот уже второй раз в течение этой ночи. Его острый слух уловил мягкий, почти неслышный звук. Кто-то другой вполне мог принять этот звук за возню крыс и снова завалиться спать, но только не Конан. Мгновенно привстав, он решил проверить причину насторожившего его шороха. Животные инстинкты говорили, что это - опасность. Тихо вытащив меч из ножен, киммериец начал пристально оглядывать комнату. Жазмина спала; прекрасная улыбка застыла у нее на лице.
Пять закутанных в плащи фигур, едва различимые в лунном свете, подсказывали Конану, что надвигается смерть. Обычно люди в масках приходят ночью в королевскую спальню отнюдь не за тем, чтобы пожелать доброго здоровья. Как кошка, Конан прыгнул в угол и сжался в комок с мечом в руке и бушующей яростью в груди. Убийцы подкрадывались, готовясь ударами кинжалов возвести нового правителя на трон Веди. Один из них уже собирался откинуть занавес королевской кровати. Конан, подобно тигру, прыгнул вперед; ближайший убийца опрокинулся с вывалившимися внутренностями, остальные застыли в шоке. Меч Конана был быстр, как нападающая кобра. С грохотом он рассек голову следующему врагу, для этого ему пришлось перепрыгнуть через кровать королевы. Конан расстроил атаку, толкнув ногой труп на других, и успел отразить удар противника, целившегося ему в ноги. Сильным ударом ребра ладони он не хуже меча поразил убийцу, и тот без звука осел на пол безжизненной массой, ни разу не вздохнув после удара. Конан бросился на оставшихся двух. Изо всех сил они отбивались, пытаясь выстоять перед бешеным натиском киммерийца. Красный огонь сверкал в глазах Конана, молниеносно наносившего и парировавшего удары.