- Думали убить спящую женщину! - рычал он. - Трусливые шакалы! Даже вероломные стигийцы не сделали бы этого! Но не ее кровь прольется в эту ночь, а ваша, псы!
Меч Конана блистал, подобно смертоносному лучу. После ужасного удара голова одного из противников скатилась на пол, тогда как другой, прижавшись к стене, отбивался от наседавшего киммерийца. Жазмина, проснувшись, села на край постели, наблюдая за схваткой. Внезапно она вскрикнула в ужасе. Конан, поскользнувшись в крови одного из трупов, упал. Вендиец прыгнул вперед с занесенным мечом. Конан пытался встать. И тут его враг испустил страшный вопль и свалился на пол. Позади него стояла обнаженная Жазмина; из спины убитого торчала рукоятка кинжала, который королева пустила в ход, спасая своего возлюбленного. Конан поднялся. Он с головы до ног был покрыт кровью, но в глазах горел страшный, неугасимый огонь.
- Мое счастье, что ты не растерялась, девочка! Я думаю, этот убийца не попадет в рай, как, впрочем, и остальные; они, наверное, уже встретились. Клянусь Кромом - это была хорошая схватка!
Она с беспокойством посмотрела на него.
- Ты весь в крови, мой повелитель. Пойдем со мной в ванну, я перевяжу твои раны.
- О, ты преувеличиваешь, это просто царапины, - улыбнулся Конан, вытирая кровь тюрбаном одного из своих бывших противников. - Эти убийцы легко могли добиться своего! Хвала богу, что ты была со мной! - прошептал он.
- Никогда бы не подумала, что мне грозит подобная участь. Люди считают мое правление справедливым, народ и дворянство оказывают мне поддержку. Может, это были агенты Ездигерда?
- Ездигерд больше не будет тебе надоедать, - произнес киммериец. - Он умер. Я покончил с ним на палубе его собственного корабля. Сними-ка маску с кого-нибудь из этой компании.
Дэви сорвала маску с человека, которого она ударила кинжалом.
- Ченгир! Мой кузен?! О, вероломный безумец!
Она покачала головой и подняла свои черные сверкающие глаза на Конана.
- Теперь я понимаю, что нуждаюсь в защите. Управляй со мной Вендией, Конан. Завтра объявим о нашем обручении - ив течение месяца будет длиться наш свадебный пир, подобного которому еще не знала Вендия! Я люблю тебя, мой повелитель!
Она с силой прижалась к нему всем телом, покрыв его губы поцелуями, заставив его голову кружиться. Но он мягко отстранил ее.
- Признаюсь, как мне нелегко, любимая! - вымолвил Конан. - Я видел несколько женщин, которые могут равняться с тобой красотой, но только не умом. Любой мужчина потеряет голову от счастья, если узнает, что он может стать твоим мужем. Десять лет назад, когда я был просто искателем удачи, я, возможно, и согласился бы. Сейчас не могу. Я - король Аквилонии, могущественного королевства. Но моя жена была похищена злым магом Кхитая, и я поклялся вернуть ее назад. Я не могу считаться мужчиной, пока не исполню свою клятву. Выйди замуж за кого-либо из придворных, все охотно признают королем человека своей крови. Завтра я отправлюсь в Химелию.
С затуманенными глазами Жазмина внимала ему.
- Боги дают счастье только на мгновение - и тут же забирают его.
Ее глаза прояснились, и странная, робкая улыбка заиграла на губах.
- Ты поедешь завтра, но еще несколько часов останешься со мной. Используем их с большей пользой, чем простая болтовня.
Они вновь соединились в горячих объятиях, тогда как холодные звезды равнодушно смотрели в стеклянные глаза мертвецов.
ГЛАВА 7. ДЕМОН СНЕГОВ
По припорошенному снегом полю крался человек. Его тело было наклонено вперед, глаза внимательно рассматривали землю, ноздри расширились, как у охотничьей собаки, берущей след. Ни один человек, побывавший здесь, не смог вернуться, чтобы рассказать об увиденном. Белый туман окутывал могучие обледенелые вершины Химелийских гор.
Зельвар Аф охотился один, когда случайно наткнулся на странные следы, глубоко впечатавшиеся в снег. Величина следа составляла не менее четырех ладоней, что говорило о размерах оставившего их существа.
Зельвар Аф никогда не видел ничего подобного, хотя в его памяти всплывали обрывки ужасных легенд, которые как-то рассказывал белобородый старик из горной деревушки. С безрассудной смелостью Зельвар Аф решил выследить зверя, не обращая внимания на старые басни. Он был один и охотился уже несколько дней, С кривым гирканским луком в руках охотник по-кошачьи двигался вдоль следа. Вокруг было тихо; не раздавалось ни звука. Белые склоны гор расстилались впереди, сверкая ослепительным великолепием. Дальше могучий ряд вершин выступал зубчатым силуэтом. Нигде не было видно даже признаков жизни. Скатившаяся ледяшка поколебала уверенность и наполнила сознание сомнениями. Возродились в памяти ужасные истории. Коричневая рука Зельвара скользнула за пояс и вытащила тяжелый гиборийский нож. Было чертовски холодно. Внезапно его глаза расширились от ужаса. Невысоко над снегом на него летела гигантская белая фигура. Черты лица этого ужасного человекоподобного существа, несшегося на него, различить было невозможно. Вскрикнув, Зельвар Аф взмахнул ножом. Затем ледяные руки мгновенно заключили его в свои объятия. Тишина вновь воцарилась на обширных белых просторах.
- Клянусь Кромом! Как хорошо снова оказаться среди горцев!
Слова были произнесены за грубым деревянным столом, на котором валялись полуобглоданные кости. Множество людей собралось в большой хижине главы племени: вожди соседних деревушек, а также самые опытные воины. Их одежду составляли крепкие рубахи из овчины и теплые сапоги; широкие накидки они оставили снаружи, так что можно было видеть железные и золотые пояса вокруг талии с подвешенными к ним кинжалами.
Конан, сидевший на почетном месте, был в центре всеобщего внимания. Слушатели, затаив дыхание, следили за его рассказами.
- Да, я думаю, туранские набеги вас будут теперь редко беспокоить! - глаза Конана сияли голубым пламенем. - Я убил Ездигерда на палубе его флагмана. Его обширная империя разобщена противодействующими группировками.
Седобородый вождь вздохнул.
- Мы редко видели туранцев с тех пор, как ты со своими афгулами и Дэви Жазмина с кшатриями нанесли поражение их полчищам. С того времени мы живем в мире и спокойствии. Я почти забыл времена, когда мы сбрасывали каменные плиты на остроконечные шлемы туранцев.
Конан улыбнулся, вспоминая; его мысли вернулись в Вендию. Перед ним стояла картина: тонкая черноволосая женщина с заплаканным лицом машет ему платком, он скачет к туманным горам.
Осанистый, бородатый вождь промочил горло.
- Мы понимаем, что ты здесь не ради прогулки, Конан, - сказал он. - Но прими наш совет и обойди горы Талакмы. Там творятся страшные дела; снежные демоны из давно забытых легенд вернулись вновь.
- Что же это за демоны, наводящие ужас на смелые сердца гулистанцев?
Вождь наклонился ближе к варвару и с дрожью в голосе сказал:
- Дьяволы из черных бездн опять хозяйничают в Талакме. Мы находили тела людей, выжатых, как белье. Но самое ужасное в том, что сердце каждого трупа превратилось в лед. А пальцы такие хрупкие, что ломаются, будто лед или сосульки.
- Я приму это к сведению, - голос Конана стал мрачен. - Но я не могу объезжать Талакму; это будет стоить мне двух месяцев пути, а я должен идти самым коротким путем. У меня нет времени.
Горцы пытались разубедить его, но напрасно. Громовой голос киммерийца перекрыл всех, после чего наступила тишина... Он тяжело поднялся и, зайдя за перегородку, повалился на охапку сена в глубоком сне.
Только вой ветра сопровождал Конана в пути через безбрежные снега. Сильные порывы швыряли пригоршни снега в обветренное лицо, а ледяной холод проникал даже через теплый плащ. За плечами висела котомка с хлебом и мясом - провизия на все время перехода. Из ноздрей от дыхания вырывались облачка пара.